— Слоун, посмотри на меня, — я пыталась, но мои веки не подчинялись мне. И потом я почувствовала, как мир погрузился, и я падаю. Но, как я и ожидала, руки Хейми поймали меня. Он будет оберегать меня в безопасном месте. До тех пор, пока я не покину этот мир, он будет оберегать меня в безопасном месте.
Глава 44. Хейми
— Слоун! — закричал я, мой голос становился все громче и громче. Она просто обмякла в моих руках. Ее щеки стали красными и появились капельки пота на лбу. Ее кожа была горячая на ощупь. Она билась в лихорадке. — Слоун, ответь мне!
Я осторожно опустил ее на пол, и она застонала. Она нахмурила брови, давая мне понять, что ей больно. Или что-то не так. Очень, очень плохо.
Я схватился за свой телефон, набирая 911. Это все, что я знал. Я не знал, что случилось. В одну минуту она была со мной, а в следующую уже нет.
Я сообщил им о чрезвычайном положении и оставил свой адрес, и затем позвонил охраннику, чтобы он знал, что к нам приедут. Я взял Слоун на руки и отнес ее к дивану, затем подбежал к одежде, схватил ее и надел на нее, как можно быстрее и нежнее. Даже после манипулирования с ее руками и ногами, пытаясь, одеть на нее одежду, она не шевельнулась. Она просто поворачивала голову из стороны в сторону, ее лоб был все еще сморщенным, как будто она тяжело дышала, короткими и неглубокими вдохами.
Я быстро поднялся по лестнице наверх, схватил первые попавшиеся джинсы и рубашку, и быстро спустился вниз, и начал одеваться рядом со Слоун, чтобы следить за ней. Когда я услышал дизельный двигатель машины, то быстро побежал надевать ботинки возле двери. Я открыл дверь и ждал, стоя посередине, чтобы следить за Слоун, пока они войдут вовнутрь. Врачи спешили, неся на плечах носилки и сумку, поставленную на них (носилки имеется в виду). Оба были примерно сорокалетними, я бы сказал. Оба выглядели серьезными и квалифицированными, что заставило меня чувствовать себя намного лучше.
— Сэр, вы можете сказать мне, что случилось?
— Она просто упала у меня на руках и теперь не реагирует. Кожа ее горячая, как будто у нее лихорадка. Кроме этого, я не знаю, что случилось.
Я почувствовал страх, который грыз меня изнутри. Я не мог потерять ее. Не сейчас. Не так. Не тогда, когда я так многое еще хотел сказать, так много хотел показать ей и доказать ей.
Мое сердце застучало в груди, когда они приступили к работе над ней и не получили никакого результата.
— Как ее зовут, сэр?
— Слоун.
— Слоун! — произнес он громко. — Слоун, ты можешь открыть глаза и посмотреть на меня?
Ничего. Ни трепета век, ни поворота головы, ни движения губ. Просто ничего.
Один из врачей прислонил свой стетоскоп к ее груди, в то время как другой врач взял ее за руку и прижал свой ноготок к ее кутикуле. Она даже не дернулась. Они что-то бормотали друг другу. Один допрашивал меня, пока они клали ее на носилки.
— Она употребляла алкоголь?
— Нет, сэр.
— Она принимает какие-либо лекарства?
— Только противозачаточные таблетки, которые я знаю.
— У нее есть на что-нибудь аллергия?
Я пожал плечами и покачал головой, чувствуя себя таким беспомощным.
— Не то, чтобы я знал, но...
Он кивнул, делая какие-то пометки на бумаге, приколотой к его планшету.
— Сэр, мы отвезем ее в больницу. Она потеряла сознание, но ее состояние сейчас стабильное. Вы можете поехать с нами, если хотите. Она упала?
— Да, вообще-то.
— Вы член семьи? Или вы можете связаться с кем-то, кто смог бы встретиться с нами в больнице?
— Я не... нет, я не из семьи, но я могу позвонить с ее телефона ее отцу по дороге.
— Звучит неплохо. Если вы сделаете это, то мы тогда сразу доставим ее в отделение.
Пока оба врача поднимали носилки со Слоун, они раздвинули ножки у носилок, чтобы потом смогли проехать через дверь или вниз по лестнице. Поскольку Слоун не взяла с собой сумочку, я побежал к ее машине, схватил ее сумочку с заднего сиденья и побежал обратно к скорой, чтобы сесть рядом с ней.
Я увидел ее телефон, как только открыл сумочку. Он был в маленьком кармашке сбоку, очевидно предназначенный для хранения телефона. Я достал его и пролистал ее контакты, пока не нашел номер ее отца. Я нажал на его номер и слушал гудки, пока врачи очищали руку, чтобы ввести внутривенный укол.
Когда большая игла проткнула ее кожу, то я посмотрел на ее лицо, пытаясь, понять почувствовала ли она этот укол. Она не двигалась. Мой желудок стал тонуть, как будто я проглотил горсть камней.