— Они не были врагами твоего отца, вот почему странно, что они преследуют тебя, не говоря уже о трех годах после его смерти. — он присаживается передо мной на корточки. — Я твой адвокат, Рейна. Если мне нужно что-то знать, скажи мне.
— Я... я не знаю. — мой язык тяжелеет во рту. — Почему ты так уверен, что это мафия? Разве это не может быть кто-то другой?
— На этом повсюду их отпечатки пальцев. Нападение, взлом и черный фургон, который стоял лагерем возле больницы, как только тебя госпитализировали.
Это плохо. Очень плохо.
— Значит ли это, что я все еще в опасности?
— Они исчезли, но всегда могут вернуться.
— Полиция?
Он усмехается.
— Они бесполезны и думают, что бизнес Гарета все еще связан с мафией. Они охотятся за тобой, а не за тебя, Рейна. Ты должна это понять.
— Я понимаю.
— Мне нужно знать, с чем мы имеем дело. Если ты что-нибудь вспомнишь, я должен быть первым, кто узнает, хорошо?
Я медленно киваю.
Алекс кивает в ответ и поднимается на ноги, затем вкатывает меня внутрь. Мое сердце бешено колотится от обилия информации, которую я только что узнала. Мафия. Какого черта мой отец ввязался во что-то настолько опасное и как я вписываюсь в общую картину?
Полная женщина с ярко-светлыми волосами ускоряет шаги по направлению к нам. Она останавливается и вытирает руки о фартук, взгляд у нее добрый, но отстраненный.
— С возвращением, мисс Рейна. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше. — она говорит с легким южным акцентом.
Я смотрю на Алекс, молча спрашивая, кто она.
— Это Элизабет, — говорит он. — Она отвечает за порядок в доме.
— Значит это правда. — уголки ее глаз опускаются вниз. — Вы ничего не помните.
Я медленно киваю, чувствуя себя ужасно из-за того, что полностью стерла ее — и всех остальных — из своей памяти.
— Все в порядке, дорогая. — она берет мою инвалидную коляску из рук Алекса.
Он прижимает телефон к уху и поднимается по лестнице налево.
— Элизабет будет хорошо заботиться о тебе. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, Рейна.
Он исчезает прежде, чем я успеваю что-либо сказать.
— Он занятой человек, не так ли? — я спрашиваю Элизабет.
— Я удивлена, что он нашел время, чтобы привезти вас домой из больницы, — она обрывает себя и быстро продолжает: — Не то, чтобы он не беспокоился о вас. Он переживал, но... ну...
— Его работа на первом месте. — я заканчиваю за нее.
— Ну, да.
Я вроде как поняла это по тому количеству времени, которое он провел на телефоне всю дорогу сюда.
— Хотя ему не все равно, — бормочет она, будто разговаривая сама с собой.
Как только мы достигаем лестницы, я кладу руки на подлокотники коляски и пытаюсь встать.
Болезненность разливается по всем моим мышцам.
— Все в порядке. — Элизабет пытается меня успокоить. — Я позвоню Джейсону, чтобы он пришел и помог вас поднять.
— В этом нет необходимости. — я встаю, опираясь на перила для равновесия.
Что-то подсказывает мне, что я ненавижу навязываться людям или просить их о чем-то, что я могу сделать сам.
Снаружи по-прежнему доносятся звуки музыки.
— Если подумать. — я снова сажусь и пытаюсь сдвинуть кресло, не вызывая боли в плечах.
— Вы в порядке, дорогая? — Элизабет удерживает меня на месте, не давая упасть набок.
— Да. Я хочу посмотреть, что происходит снаружи.
— Ну... ммм... — ее взгляд мечется туда-сюда.
— Что это?
— Будет лучше, если вы не будете знать.
— Что вы имеете в виду? Кто там снаружи?
— Ваши друзья по колледжу.
Я улыбаюсь.
— Еще одна причина встретиться с ними.
Может, как сказал доктор Андерсон, увидев знакомые лица, я наконец выйду из этого зомби-транса и получу то, чего жду с нетерпением. Например, восстановлю свои воспоминания.
— Верно. — она замолкает, оглядываясь по сторонам, словно пытается найти выход — из чего, я не знаю. — Возможно, это потому, что вы не помните, что вам все равно, но прежняя Рейна никогда бы не позволила другим увидеть ее такой.
Я бросаю взгляд на себя и на простое джинсовое платье, которое медсестра помогла мне надеть в больнице. Перед тем как мы ушли, Эрика помогла мне вымыть и высушить волосы. Они аккуратно собраны в конский хвост, и я выгляжу достаточно презентабельно. Не должно быть причин, по которым Элизабет думала бы иначе.
— Какой? — я спрашиваю.
Она показывает на мое лицо.
— В синяках и не в лучшей форме.
— Только не говорите мне, что я привыкла наряжаться для встречи со своими друзьями?