Он перекрывает подачу воды. Я хватаю ртом воздух, тяжело дыша и задыхаясь от собственного дыхания. Кислород горит сильнее, чем больше я его глотаю.
— Ты собираешься прекратить эту игру в хорошего человека? — его голос такой низкий, что кажется угрожающим.
— Я... я н-не... притворяюсь. Я изменилась.
Прежняя Рейна — больше не я. Вода снова брызжет мне в лицо.
— Неправильный ответ.
Я булькаю невысказанными словами, задыхаясь и не в силах дышать.
Боже. Я думаю, что мои легкие подведут меня.
— Мы попробуем еще раз. Когда я выключу воду, я хочу, чтобы ты... — он замолкает. — Нет. Ты любишь дерзость, так что давай сделаем это по-твоему. Я призываю тебя быть той, кем ты являешься на самом деле.
Вода останавливается. Я хватаю ртом как можно больше воздуха, зная, что этого, вероятно, не хватит надолго, прежде чем он снова задушит меня.
Со всем вызовом, на который я способна, я смотрю ему прямо в глаза.
— Это я, единственная я. Если ты слишком боишься принять это, тогда иди к черту, Эш.
Его хватка на ручке на мгновение ослабевает, прежде чем он снова направляет насадку для душа в мою сторону.
Я делаю последний вдох, готовясь к удару, но не закрываю глаза. Я собираюсь пристально смотреть на него, когда он это сделает.
Я собираюсь заглянуть прямо в его пустую душу и убедиться, что он видит мою борьбу.
Рейна Эллис родилась не для того, чтобы ее топтали.
Вместо того, чтобы утопить меня, он отступает.
— Я обещаю тебе одну вещь. Ты сломаешься.
Холод его глаз почти замораживает меня.
Но это не так.
Я не позволю.
Я выпячиваю подбородок.
— Никогда.
В его глазах мерцает что-то нечитаемое, прежде чем он поворачивается и уходит.
Я падаю на пол, вся промокшая, когда перевожу дыхание.
В этот момент я осмеливаюсь дать обещание самой себе.
Колледж и сплетни меня не сломят.
Тот, кто поймал меня в ловушку, не сломит меня.
Никто не сломит меня.
Включая Ашера.
Глава 21
Рейна
— Не обращай на них внимания, Рейна. — Люси гладит меня по руке, будто это поможет избавиться от мурашек.
Все в кафетерии уставились на нас. Или, скорее, они уставились на меня. После того инцидента два дня назад меня называли всеми возможными именами.
Люди начинают фотографировать каждое мое движение и отправлять их в этот сомнительный аккаунт.
Я ненавижу то, что подсознательно обыскиваю все вокруг, словно ожидая, что кто-то набросится на меня.
Как будто все ждали этого момента, чтобы поджарить меня. Даже те, кто хранит молчание, втайне ценят мое грехопадение.
— Давай сядем с футбольной командой? — подсказывает Люси с сияющей улыбкой.
В дальнем конце кафетерия футбольная команда и некоторые из команды поддержки сидят вместе, включая Бри.
Конечно, Ашер со своими придурками-друзьями.
Все смеются и играют вокруг. Не он. Все его внимание приковано ко мне, будто он наблюдает за мной с тех пор, как я вошла.
Это то, что он делает, наблюдая за мной незаметно, словно я в центре его внимания. Сдерживаемая энергия висит между нами, как угроза, иррациональная и раскованная.
Это глупо, не так ли? Я не должна чувствовать связь с мудаком, который хочет разрушить мою жизнь.
Я не должна смотреть, как он смотрит на меня за завтраком с Иззи или когда он тренируется на заднем дворе.
Я не должна засиживаться допоздна только для того, чтобы увидеть, как он возвращается, и стоять у своей машины слишком долго, уставившись в мое окно, будто что-то ища.
Или кого-то.
Теперь наши взгляды сталкиваются. Мой дерзкий и непреклонный, его вызывающий и спокойный.
Я не могу сдержать дрожь, пробегающую по позвоночнику, или жар, проникающий в мельчайшие поры кожи.
Смотреть на Ашера это выше всяких взглядов. Это война с оружием, кровью и жертвами. Невозможно предсказать, кто проиграет, а кто выиграет.
Одно можно сказать наверняка: я никогда не подниму белый флаг.
Вместо этого я выберу сражения.
Разрывая зрительный контакт, я направляюсь прямиком к заднему столику, где сидят остальные чирлидерши. «Менее популярные», как красноречиво выразилась Бри.
Я улыбаюсь, когда радость вспыхивает на лицах девочек. Терпеть не могу, что другие унижают их и что я никогда раньше не хотела видеть счастье на их лицах.
Люси садится рядом со мной, качая головой.
— Ты же знаешь, что не можешь вечно избегать главного стола, верно?