Может, она все еще здесь и..
Мои ноги останавливаются, когда я вижу ее. Она всегда обладает таким эффектом, той частью, где я просто останавливаюсь.
Она стоит посреди поля спиной ко мне. Огни пятничного вечера освещают ее, когда она смотрит на небо, на звезды, с легкой ностальгической улыбкой на губах.
Звезды так прекрасны, тебе не кажется? Она часто спрашивала меня, когда мы были меньше, будто у нее никогда раньше не было возможности остановиться и взглянуть на звезды.
Ее улыбка, хотя и не такая широкая, как на фотографиях, наверное, самая искренняя из всех, что я видел за последние годы.
Я пришел сюда, чтобы начать ворчать о том, как она вчера гуляла с парнями без меня. Я пришел сказать ей, что она, блядь, больше не может этого делать, но это закончится только очередной ссорой и хлопаньем дверями.
Я сыт по горло борьбой с Рейной.
Это может быть радость от победы в игре, или то, как сильно она радовалась, когда я забил, или то, как она смотрит вверх.
Или все вышеперечисленное.
Я подкрадываюсь к ней, наслаждаясь ее обтягивающей формой чирлидерши, заканчивающееся под грудью, и крошечной юбкой, едва прикрывающей ее задницу.
Я хочу быть единственным, кто это видит, единственным, кто может прикоснуться к ней.
Моя рука обнимает ее за плечо, а другая под хватает под ногу, когда я поднимаю ее на руки в свадебном стиле.
Она визжит, и ее руки с помпонами обвиваются вокруг моей шеи для равновесия.
Ее грудь касаются моей майки, когда она хрипло дышит.
— Попалась, королева выпускного.
— Что ты делаешь? — она дышит так, словно никто не должен ее слышать.
— Прекращаю бой.
Ее темно-голубые глаза на секунду смягчаются, будто это именно то, что она всегда хотела услышать.
— Хочешь сказать, что больше не будешь бить других парней? — он приподнимает бровь.
— Нет.
— Действительно?
— До тех пор, пока они не трогают тебя.
Она вздыхает, и это скорее смирение, чем раздражение.
— Я больше не знаю, что с тобой делать.
— Мы разберемся с этим вместе.
Я сжимаю ее челюсть и провожу большим пальцем по ее нижней губе.
Ее рот приоткрывается, хотя она и не наклоняется навстречу моему прикосновению. Это все, что может дать Рейна, поэтому я опускаю голову, захватывая эти губы, впиваясь и наслаждаясь ими.
— Ребята!
Рейна отстраняется первой, и я чуть не целую воздух.
— Привет, Ари.
Если бы я так сильно не любил свою младшую сестру, я бы надрал ей задницу за то, что она меня обломала.
— Оставайтесь в таком положении! — Ари достает свой телефон и суетится со своей позицией. — Улыбнитесь.
Я смотрю на Рейну, ее губы кривятся. Она украдкой бросает на меня взгляд, а затем улыбается.
Настоящей улыбкой.
Душераздирающей.
Той, которая станет либо причиной моей смерти, либо причиной моего выживания.
Я крепче обнимаю ее, смотрю на Ари и улыбаюсь.