Анна Протеро и Хэйдок вышли из комнаты, а за ними и Лоуренс Реддинг.
Полковник Мельчетт, поджав губы, вертел в руках нож для разрезания книг. Слак уставился на записку. Тогда-то я и изложил им версию мисс Марпл. Слак ещё пристальнее всмотрелся в записку.
— Честное слово, — сказал он, — а старушка-то, ей-богу, права. Смотрите-ка, сэр, видите, цифры написаны другими чернилами! Провалиться мне на этом месте, если это не самопишущая ручка!
Надо признаться, мы все пришли в волнение.
— Вы, конечно, проверили записку на отпечатки пальцев? — спросил начальник полиции.
— И что бы вы думали, полковник? Никаких отпечатков, чисто. На пистолете пальчики Лоуренса Реддинга. Может, там и было что другое, пока он не вздумал с ним дурачиться и таскать с собой в кармане, вот там никаких следов и не осталось.
— Поначалу улики складывались не в пользу миссис Протеро, — задумчиво заговорил полковник. — Её дело куда серьёзнее, чем дело Реддинга. Правда, старушка Марпл показывает, что пистолета при ней не было, но эти престарелые дамы частенько ошибаются.
Я промолчал, но с ним не согласился. Я был совершенно уверен, что у миссис Протеро револьвера не было, коль скоро мисс Марпл это утверждает. Мисс Марпл не из тех «престарелых дам», которые ошибаются. Она каким-то непостижимым образом всегда оказывается права. Подчас даже оторопь берёт.
— Одно никак не могу понять — почему никто не слышал выстрела. Если там кто-то выстрелил, хоть один человек должен был услышать выстрел. Откуда он послышался — это другой вопрос. Слак, советую вам расспросить прислугу.
Инспектор Слак с готовностью бросился к двери.
— Я бы на вашем месте не стал её спрашивать, слышала ли она выстрел в доме, — сказал я. — Если вы спросите, она просто ответит «нет». Назовите это «выстрелом в лесу». Это единственная возможность заставить её признать, что она вообще слышала выстрел.
— Я сам знаю, как с ними управляться, — бросил инспектор Слак, скрываясь за дверью.
— Мисс Марпл говорит, что слышала выстрел позже, — сказал полковник Мельчетт задумчиво. — Надо выяснить, может ли она назвать точное время. Конечно, это мог быть просто случайный выстрел, не имеющий никакого отношения к делу.
— Вполне возможно, — согласился я.
Полковник несколько раз прошёлся по комнате.
— А знаете, Клемент, — неожиданно сказал он. — Я чувствую, что это куда более запутанное и сложное дело, чем всем нам казалось поначалу. Пропади оно пропадом, только мне кажется, за всем этим что-то кроется. — Он фыркнул. — Что-то, нам неизвестное. Мы толком ещё и не начали, Клемент. Верьте мне на слово, всё ещё впереди. Все эти улики — часы, записка, пистолет — не складываются друг с другом, как ни крути.
Я покачал головой. В этом я был с ним согласен.
— Но я докопаюсь до истины. И нечего вызывать Скотленд-Ярд. Слак — отличный сыщик. Ему палец в рот не клади. Он вроде хорька. Разнюхает правду, как только возьмёт след. Он уже решил несколько сложных дел, а это будет его триумф. Кое-кто на моём месте передал бы дело в Скотленд-Ярд. Только не я. Мы тут сами разберёмся, в Дауншайре.
— Нимало в этом не сомневаюсь, — поддержал его я. Я постарался вложить в свои слова как можно больше энтузиазма, но инспектор Слак стал мне настолько антипатичен, что его возможная победа меня вовсе не радовала. Слак-триумфатор, подумалось мне, будет куда отвратительнее Слака озадаченного.
— А кто живёт по соседству? — вдруг спросил полковник.
— Вы хотите сказать, ближе к перекрёстку? Миссис Прайс Ридли.
— Зайдём к ней, когда Слак кончит допрос вашей прислуги. Может быть, она всё же что-то слышала. Она у вас, часом, не туга на ухо, с ней всё в порядке?
— Я бы сказал, что слух у неё на редкость острый. Я сужу по тому количеству сплетен, которые она распускает, уверяя, что «услышала по чистой случайности».
— Это как раз то, что нам нужно. А, вот и Слак.
У инспектора был вид жертвы уличной потасовки.
— Фью! — выдохнул он. — Ну и дикарка она у вас, сэр.
— Мэри от природы обладает сильным характером, — ответил я.
— Полицию на дух не переносит, — пояснил инспектор. — Я её предупреждал — старался, как мог, внушить ей страх перед законом, но всё впустую. Я ей слово — она мне десять.
— Бойкая девушка, — сказал я, чувствуя зарождающуюся симпатию к Мэри.
— Но я её всё же расколол. Она слышала выстрел — один-единственный. И это было спустя целую вечность после прихода полковника. Точное время из неё вытянуть не удалось, но мы наконец добились толку с помощью… чего бы вы думали… рыбы. Рыба опоздала, и она задала перцу парнишке-посыльному, когда он наконец появился, а он сказал в своё оправдание, что всего-то половина седьмого, чуть больше, и как раз после нагоняя она и слышала выстрел. Само собой, никакой точности тут нет, но всё же даёт примерное представление.