– Я в отчаянии, господин начальник полиции, что так мало могу быть вам полезен. Мы ежедневно репетировали наши номера. Но это, пожалуй, все, что могу сказать о ней. Прелестная девушка, хотя абсолютная простушка.
– Нас интересует ее окружение. Прежде всего приятели-мужчины.
– Вполне понимаю. Но мне известно только то, что бросалось в глаза всем: многие пытались за ней ухаживать. Правда, безуспешно. Ее постоянным обществом была семья Джефферсонов.
– Ах да, семья Джефферсонов…
Полицейский помолчал и проницательно взглянул на молодого человека.
– Ну и как вы относились к этим феерическим планам?
Реймонд Старр невозмутимо переспросил:
– Простите, к каким именно?
– Как? Разве вы не знаете, что мистер Джефферсон недавно начал формальные хлопоты по удочерению Руби Кин?
Пораженный новостью, танцор «Маджестика» невольно присвистнул.
– Ну и хитрющая девчонка! А сам-то мистер… седина в бороду, бес в ребро!
– Значит, вы так это расцениваете?
– А как же еще? Если бы дело шло только об удочерении, он мог найти кого-нибудь из своего круга.
– Выходит, Руби не обмолвилась вам ни словом?
– Абсолютно. Я замечал, что она в последнее время сияет, но не подозревал о причинах.
– А Джози знала?
– Было бы странно, если бы она не знала! Не удивлюсь, если вся история с удочерением дело ее рук. Джози совсем не дура, у нее крепкая голова на плечах.
Харпер охотно согласился. Джози привела Руби в «Маджестик» и наверняка поощряла дружбу своей кузины с мистером Джефферсоном. Немудрено, что она перепугалась, увидев, насколько мистер Джефферсон был взбудоражен, когда Руби не явилась к обязательному танцу. Все усилия могли пойти прахом!
– Как вам кажется, Руби умела хранить тайну?
– Как все мы, когда это необходимо. О своих личных делах она помалкивала.
– И ни разу не проговорилась о старом знакомом, который приехал сюда специально ради нее? Из-за которого у нее могли произойти неприятности, а?
– Понимаю, что вы имеете в виду. Но любовных связей у нее не было, она сама так говорила.
– Благодарю. А теперь не смогли бы вы изложить цепь событий того вечера с вашей точки зрения?
– С величайшей охотой. Наш первый танец с Руби окончился в половине одиннадцатого.
– Что-нибудь в ее поведении бросилось в глаза?
Реймонд добросовестно порылся в памяти:
– Нет, пожалуй, ничего особенного. Я должен был заниматься с другими партнершами и видел только, как Руби вышла из зала. Через полтора часа она еще не вернулась. У меня это вызвало раздражение, я отправился к Джози, которая сидела с Джефферсонами за бриджем. Оказалось, что она тоже ничего не знает. Помню, как она бросила быстрый обеспокоенный взгляд на мистера Джефферсона. Пришлось попросить дирижера повторить фокстрот, а сам я стал звонить в комнату Руби. Не дождавшись ответа, вернулся к Джози. Она предположила: не заснула ли Руби у себя? Это говорилось явно для успокоения мистера Джефферсона. Мы поднялись наверх…
– Минутку, мистер Старр. А что сказала Джози, когда вы остались без посторонних?
– Она твердила в бешенстве: «Какая непроходимая дуреха! Ну может ли так продолжаться? Она просто пропадет. С кем она, вы не знаете?» Я ответил отрицательно. Видел лишь, как Руби танцевала с Бартлеттом. Джози покачала головой: «Конечно, она не с ним. Но с кем же тогда? Может быть, с этим киношником, как думаете?»
– Каким киношником? – переспросил Харпер с живостью.
– Имени не знаю. Он не останавливался в отеле. Экстравагантный тип с длинными волосами, похож на актера. Чем-то занимается на киностудии, по словам Руби. Раза два приезжал ужинать и танцевал с ней. Не думаю, что это близкое знакомство. Я даже удивился, когда Джози упомянула о нем. Тем более что вчера вечером я его не видел в отеле. Джози в отчаянии повторяла: «Она с кем-то ушла. Ну как мне объяснить ее отсутствие Джефферсонам?» Я опять удивился: «А Джефферсонам-то какое дело?» Но она продолжала свое: никогда не простит Руби, если та по глупости испортит все дело! Когда мы вошли в комнату Руби, она была пуста, но Руби туда заходила: скинутое вечернее платье лежало на кресле. Джози кинулась к гардеробу: Руби надела старое белое платье, тогда как наш испанский танец исполнялся ею в черном бархатном. Я начинал не на шутку злиться: Руби манкирует работой и ставит меня в глупое положение! Джози сказала, что надо прежде всего не выводить из себя Прескотта, и побежала переодеваться. Мы спустились в зал вместе и медленно станцевали испанское танго, без особых, замысловатых па, чтобы не перетруждать ее больную ногу. Джози держалась молодцом, хотя здорово страдала. Потом упросила меня подойти к Джефферсону, сделать вид, что все в порядке. Я чувствовал ее тревогу и охотно подыгрывал.