– Разумеется!
– Есть какие-нибудь подозрения?
– Ни малейших.
Сэр Генри сказал, несколько помедлив:
– Вы найдете это очень забавным, но там внизу, в вестибюле, сидит некая особа, которая гораздо лучше меня способна находить отгадки к подобным головоломным историям. Кроме того, все интимные секреты окрестных обитателей у нее как на ладони!
– Вы, конечно, шутите?
– Повторяю: в вестибюле, возле третьей колонны слева, скромненько сидит старая дама самой мирной, непрезентабельной внешности. Но ее живой ум умеет проникать до самых глубин человеческих побуждений. Притом она остается спокойной и доброжелательной. Ее зовут мисс Марпл, она безвыездно живет в деревеньке Сент-Мэри-Мид, всего в трех верстах от Госсингтона. Приятельница Бантри. А в детективных делах может дать сто очков вперед любому знаменитому сыщику!
Вскинув брови, Джефферсон несколько секунд вглядывался в выражение лица своего гостя.
– Что вам вздумалось меня морочить?
– Да нет же, Конвей! Вы упомянули о Мэлчетте. Последний раз я его видел в связи с одной деревенской драмой. Утонула девушка. Но полиция не верила в самоубийство, считая, что налицо преступление, а виновник у них в руках. Тут-то и явилась ко мне весьма взволнованная престарелая леди, чтобы изложить свои опасения. Она считала, что собираются повесить невиновного. Доказательств у нее не было. Но она знала убийцу и протянула мне листок бумаги с его именем. Так вот, дорогой Джефферсон, она оказалась права!
Конвей принудил себя усмехнуться:
– Женская интуиция, не более.
– Вовсе нет. Старая леди объяснила, что у нее свой метод. Отсюда и особые сведения.
– Что именно вы имеете в виду?
– Это термин из профессионального жаргона, мой друг. Например, когда происходит ограбление, полиция довольно легко догадывается о его, так сказать, авторстве. У каждого злоумышленника свой почерк. А мисс Марпл – я, кажется, уже называл вам ее имя? – проводит психологические параллели, иногда наивные, основываясь на своих деревенских наблюдениях.
Скептицизм Джефферсона не убывал:
– Что же она может сопоставить с убийством девушки из аристократической среды?
Сэр Генри твердо стоял на своем:
– Она может подбросить нам свежую идею. Убежден в этом!
Глава 23
Мисс Марпл зарделась от удовольствия, когда сэр Генри подошел к ней с любезным приветствием.
– О, сэр Генри! Это так удачно, что я встречаю вас здесь.
Он галантно отозвался:
– Для меня любая встреча с вами – удача и удовольствие!
Она потупилась в смущении:
– Вы бесконечно добры.
– Остановились в этом отеле, мисс Марпл?
– Да, мы решили провести здесь некоторое время.
– Простите, кто мы?
– Миссис Бантри и я. – Она взглянула на него многозначительно. – Я вижу, вы уже знаете. Ужасно, не правда ли?
– А что здесь понадобилось Долли? Муж ее тоже собирается приехать?
– Не думаю. У них очень разный подход к одним и тем же событиям. При любой неприятности бедный полковник замыкается в кабинете или отправляется на отдаленную ферму. Вроде черепахи, которая втягивает голову под панцирь. Ну а Долли – совсем другое дело.
– Уверен, что она смакует острые ощущения, извлекая все, что можно, из этой истории, а? – Сэр Генри достаточно хорошо знал их общую приятельницу.
– Ах… знаете ли… бедняжка…
– Значит, она притащила вас сюда, чтобы вы, как фокусник, вынимали кроликов из шляпы?
Мисс Марпл безмятежно объяснила:
– Долли подумала, что перемена обстановки ей поможет. Она не хотела оставаться в Госсингтоне. – Однако, встретив смеющийся взгляд сэра Генри, захлопала ресницами и добавила: – Пожалуй, вы отгадали правильно. Только я ничем не сумела быть ей полезной.
– Неужели у вас не нашлось хоть какой-то аналогии с деревенскими происшествиями?
– Я так мало знаю об этой истории…
– Тут я смогу вам помочь. Тем более что жажду вашего совета, мисс Марпл.
И он, не пропуская ничего, изложил ей факты. Она слушала с неослабевающим вниманием.
– Бедный мистер Джефферсон! – вздохнула она. – Какая печальная история с этой авиационной катастрофой. Остался совсем один да еще недвижимым калекой. Для него было бы легче погибнуть вместе со всеми.
– Может быть. Мы, его друзья, глубоко уважаем мужество, с которым он преодолевает свое горе.
– Да, он достоин сочувствия и восхищения.
– За все эти годы он проявил лишь одну слабость: внезапно и горячо привязался к этой маленькой танцовщице. Должно быть, она была замечательной девушкой, раз вызвала такое чувство!