7. Научиться соседствовать с моей темной стороной.
Мы так смеялись, пока составляли эти списки. У Джека он прямо лопался от скандальных идей, и могу поспорить, что несколько пунктов он добавил уже в мое отсутствие.
Свой список я переписывала несколько раз, это его нынешнее воплощение. Каждый раз, когда я пытаюсь придать ему сдержанность, Бэлла отнимает у меня ручку, вносит свои мысли, и все заканчивается вспышкой раздражения и гнева. А я планирую подать документы в какие-нибудь крутые университеты и школы искусств (само собой, не настолько крутые, как в Рио или Нью-Йорке) и, наверное, пройду в несколько сразу. Я хорошо учусь, этим летом я буду сдавать на аттестат повышенного уровня английский, искусство и историю.
Не хочу вкалывать, не поднимая головы, только чтобы попасть в университет, а потом найти какую-нибудь скучную работу, как папа, и уже ничем другим, кроме работы, не заниматься. Здесь никто даже не подозревает, что я авантюристка: я шифруюсь. А сама только и жду, когда избавлюсь от всего, что мне сейчас известно. В этой комнате отдыха мне не место. Во всем мире у меня только двое друзей – Лили и Джек. Хочу сбежать от всего сразу: от тех, кто считает меня жалким ничтожеством, от Бэллы, от мамы, которая так и норовит запереть дверь на все замки, как только я благополучно окажусь дома. Хочу свободы.
– Спасибо, Молли, – говорю я и беру заляпанную кружку с черным кофе, которую она протягивает мне.
Это целое событие: Молли принесла мне кофе! Все потому, что я по-хамски вела себя с миссис Браунинг. Я широко улыбаюсь Молли и отпиваю глоток: кофе горячий, довольно мерзкий – в общем, какой мы обычно пьем.
– Ну, Элла, – говорит Молли, – это было что-то! – В ее глазах читается что-то вроде восхищения. – Без шуток, – она поворачивается к близнецам, которые не ходят на английский. – Браунинг привязалась к Лили. А тут Элла такая: «Отличная у вас сегодня прическа, мисс».
– Элла?! – ахает Ануша.
– Представляешь, да?!
Все, кто нас слышит, взрываются хохотом. И я стараюсь подыграть им улыбкой. Все тот же случай пересказывают снова и снова – для тех, кто не слышал в первый раз. Я сжимаюсь на своем месте и переглядываюсь с Лили.
– Ты ничего? – тихонько спрашиваю я.
– Ага, – кивает она, – все хорошо. Но с чего вдруг тебя прорвало – «отличная у вас прическа, мисс»?
Она хихикает, я тоже, и мы обе смеемся. Даже не замечаем, как в комнату входит учительница, и спохватываемся, только когда она уже почти рядом.
Вообще-то на учителей в комнате отдыха никто не обращает внимания. А они, когда заходят сюда, стараются держаться по-свойски, будто относятся к нам как к взрослым. И потому от них можно услышать: «Привет, девчонки!» и «А, расслабляетесь!». Они ведут себя немного развязно, чтобы показать нам, что когда-то тоже были молодыми, хотя в это не очень верится.
Но сегодня наша классная, миссис Фиппс, вроде бы вообще не собирается выяснять, что там и как у ребяток. Она смотрит прямо на меня.
Миссис Браунинг предупредила, что про мои дерзости мы еще поговорим, так что я ждала чего-то подобного. Меня бьет дрожь. Я же всегда веду себя примерно.
– Элла! – говорит Фиппс. – Элла, пойдем со мной, пожалуйста. Сумку и куртку возьми с собой.
Широко раскрыв глаза, я переглядываюсь с Лили и Молли, чтобы они не заметили, как я вся похолодела. Меня отправляют домой за то, что я нагрубила учительнице. Я подхватываю сумку, отбрасываю назад волосы с длинной стороны и пробую улыбнуться.
– А куртку? – напоминает Фиппс.
Смотрит она на меня как-то странно. Нервирует взглядом. Обычно она меня любит. Даже говорит порой: «Хорошо, что есть хотя бы ты, Элла», и от этого остальные ненавидят меня еще сильнее.
– Вообще-то… я без куртки? – говорю я вопросительным тоном, слегка растягивая слова по-австралийски: я слышала, так делают другие девчонки, когда хотят побесить учителей.
Они терпеть не могут, когда утверждение звучит как вопрос. Я просто не знаю, что еще делать. У меня колотится сердце.
– Правда?
– Правда.
Она собирается добавить еще что-то, но умолкает. Платье на ней уродское, Лили за ее спиной тычет в него пальцем и гримасничает, переглядываясь с остальными, а те хихикают.
Все вокруг пялятся на меня, и мне хочется удрать. Не поднимая головы, выхожу из комнаты вслед за Фиппс. Задира Тесса вскидывает голову и закатывает глаза, когда я прохожу мимо.
Я вдруг замечаю, что делаю шаг в сторону, чтобы пнуть ее сумку.
Во мне шевелится Бэлла.
Я выхожу из комнаты отдыха навстречу неприятностям.
В директорском кабинете ждет моя мама. Она сидит на стуле для посетителей, а наша директриса миссис Остен, как обычно, прихлебывает из бутылки с этикеткой «Вода», хотя всем известно, что обычно внутри водка. Обе хмурятся.