– Как насчет душа перед сном? – спрашивает мама.
Взгляд у нее безумный. Она развешивает одежду. Похоже, она наугад схватила по паре вещей для каждого из нас.
– Мы еще не ложимся, – заявляю я. Смотрю на них и вижу, что оба уверены: пора в постель. – Мама, папа! Минуточку! Вы заявились в школу, уволокли меня у всех на виду неизвестно почему, но могу поспорить, что папа завтра на работу не пойдет. Потом вы заставили меня проторчать в самолете несколько часов, ничего не объяснив, и теперь ждете, что я схожу в душ и лягу спать? Мы же в Рио-де-Жанейро, и ложиться я не собираюсь. Вы сами видели его. Это что-то. Не знаю, что за хрень у нас творится, но мы здесь, и вы, похоже, ждете чего-то плохого, а я понятия не имею чего. Так что сводите меня чего-нибудь выпить. Пожалуйста.
В ушах слегка звенит, но ничего не будет – не здесь и не сейчас. Взгляд мечется из стороны в сторону, прогоняя туман с периферии. Я чувствую, как Бэлла вываливается из своего логова, и приказываю ей отправляться обратно. Она может понадобиться мне позднее. А сейчас пока в ней нет необходимости.
Она подчиняется. Обычно ее не уговоришь. Я так довольна.
Возвращаюсь к своей кровати и сажусь на нее. Дышу глубоко и размеренно. Я жду, но Бэлла в самом деле больше не показывается. Никто из родителей не замечает, что меня бьет дрожь.
Мама вздыхает и прижимает обе ладони к вискам, и этот жест меня здорово бесит.
Папа качает головой.
– Сходить куда-нибудь можно и завтра, дорогая. Не сейчас. Уже два часа ночи, мы в чужом городе. В Рио надо быть осторожным. Среди ночи по городу лучше не болтаться. Ты ведь еще маленькая, ты даже не представляешь, насколько тепличной была обстановка, в которой ты росла. – Мама еле слышно фыркает: а вот это уже интересно. – С таким же успехом мы могли бы написать большими буквами на табличках «Ограбь меня!» и выйти из отеля, держа их над головой.
– Никто все равно ничего не понял бы, ведь здесь говорят на другом языке, – возражаю я. Несмотря на сильное раздражение, я вижу совершенно отчетливо, перед глазами никакого тумана. Я откидываюсь назад и прислоняюсь спиной к стене. Я целиком и полностью Элла. – И потом, сейчас полночь, а не два часа ночи, и я уже достаточно взрослая, чтобы вы больше не держали меня взаперти в этой вашей оранжерее, если считаете, что до сих пор только этим и занимались.
Я злюсь, но это умеренная, обычная злость. Просто мне хочется выйти наружу, в Рио, дойти до ближайшего бара. И больше ничего. По-моему, это совершенно нормально и вместе с тем здорово.
– Давайте спросим у администратора, безопасно сейчас выходить или нет, – продолжаю я самым рассудительным тоном, на какой я только способна. – Ну пожалуйста! А если в этом квартале сходить некуда, мы сразу вернемся и ляжем спать. Не нужна мне выпивка, просто хочется посидеть где-нибудь на улице. Раз уж мы здесь.
Они переглядываются. Потом смотрят на меня, свою дочь, – я улыбаюсь им, я счастлива, что очутилась здесь. И оба начинают обуваться. Я закрываю глаза, прислоняюсь затылком к стене, чувствую, как благодарность переполняет меня, и стараюсь взять себя в руки.
Человек за стойкой смеется и уверяет, что выходить из отеля в такое время, конечно же, совершенно безопасно, бар есть прямо по соседству, и хоть на мне по-прежнему школьная форма, я дождаться не могу, когда попаду туда.
Бар обнаруживается точно там, где сказал администратор, внутри надрывается живая музыка, и мне хочется только одного: туда, к этой музыке, и танцевать до упаду. Играет какая-то группа. Прохожие останавливаются, слушают музыку. Кое-кто слегка пританцовывает прямо на улице. Мне тоже хочется остановиться и потанцевать на улице, а маме с папой – ясное дело, нет, да и меня перестает тянуть в пляс от соседства с ними. Пока мы проходим мимо, я внимательно разглядываю людей возле бара. Все они бразильцы. Я у них в стране. Теперь я иностранка.
Я из-за границы.
Я посторонняя.
Я чужая.
От этого радостно и страшновато. Я закатываю рукава школьного джемпера. Белые ниточки давних шрамов при свете уличных фонарей совсем не заметны.
Мы доходим до угла, и я вижу название нашей улицы на указателе.
– «Nossa Senhora de Copacabana»?[4] – читаю я. – Копакабана? Значит, вот где мы?
– Да, – мама даже не пытается изобразить восторг по этому поводу. – Да, дорогая. Здесь в округе много отелей.
– Та самая Копакабана?