— После того, как он расскажет тебе то, что ты хочешь знать, ты сообщишь ему, что возвращаешься в свою квартиру.
— Почему?
Мой голос звучит так же испуганно, как я себя ощущаю.
— Я не хочу делить тебя. — его хватка крепче сжимает мое запястье. — Ты принадлежишь мне, не забыла?
Мое сердце внезапно возвращается к жизни, бьется и колотится так бешено, что за ним невозможно угнаться. Словно оно было мертвым с утра, а Ашер только что дал повод стать живым.
Ему действительно нужно перестать говорить такие вещи, если все, что он когда-либо планирует сделать, это причинить мне боль. Ему нужно перестать прикасаться ко мне, называть меня своей и смотреть на меня этими напряженными глазами, которые, кажется, готовы раздеть меня догола и поглотить вновь и вновь. Мой мозг начинает игнорировать опасность и сосредотачиваться на этих маленьких жестах, на том, что говорит его тело, а не на том, что планирует его разум.
— Что, если я не хочу съезжать? — я спрашиваю. — Люди охотятся за мной.
Это ложь. Я хочу выбраться из этого места, заполненного другими людьми. Думаю, мне будет удобнее, когда я буду одна. В конце концов, именно по этой причине Старая Рейна съехала, как только стала совершеннолетней.
Я начинаю соединяться с Рейной несколькими способами, и понятия не имею, что это заставляет меня чувствовать.
— Если бы они активно охотились за тобой, они могли бы с лёгкостью забрать тебя из кампуса. — он звучит задумчиво. — Попроси Александра усилить охрану в многоквартирном доме.
— Ты не можешь указывать мне, что делать, Эш.
Я вырываю свое запястье из его хватки и складываю руки на груди.
Взгляд, который он бросает в мою сторону, такой резкий, что я ерзаю на сиденье.
— Что я об этом говорил?
— Хорошо. — я разжимаю руки. — Но ты все равно не можешь указывать мне, что делать.
— Это вызов? — его голос понижается. — К концу ночи ты будешь умолять меня сказать тебе, что делать.
Я не упускаю смысла его слов, и мое лицо, должно быть, становится темно-красным.
— Посмотри, как ты покраснела.
Его палец проводит по моей щеке в чувственной ласке, выражение его лица наполнено благоговением.
Мне нравится, когда я вот так застаю его врасплох. Сильное ощущение пронзает меня при мысли о том, что я оказываю на него такое воздействие.
И все же сейчас он высокомерный ублюдок.
Отмахиваясь от его руки, я меняю свой серьезный тон.
— Знаешь, у меня здесь есть друзья, такие как Иззи и Джейсон. У нас бывают вечера игры в Скрэббл.
— К черту вечера игры в Скрэббл. — его лицо каменеет, когда он наклоняется ближе. — Держись, блядь, подальше от Джейсона.
— Ах... нет. Он мой друг.
Его рука скользит между моих бедер, обхватывая меня через джинсы. Я ахаю, мои глаза чуть не вылезают из орбит. Покалывание возникает там, где он прикасается ко мне, и память моего тела включается. Все, о чем я могу думать, это его лицо, пальцы и язык там, внизу.
— Это мое.
Его губы всего в нескольких сантиметрах от моего лица, небольшое отклонение, и они встретятся с моими.
Он говорит хриплым голосом, от которого у меня по спине пробегает дрожь.
— Ты моя, и я не люблю, когда люди угрожают тому, что принадлежит мне. Если ты позволишь кому-нибудь вольности в сторону тебя, я не буду сидеть на месте. Я ясно выражаюсь, королева выпускного?
Я не смогла бы говорить, даже если бы попыталась. Его близость и аромат его лосьона после бритья, смешанный с сандаловым деревом и цитрусовыми, творят сумасшедшие вещи с моими чувствами, усиливая их, прижимая друг к другу.
Это хаос.
Прекрасный, сводящий с ума хаос.
Совсем как Ашер.
— Я сказал. — его хватка становится безжалостной и такой чертовски доминирующей. — Я ясно выражаюсь?
Я киваю один раз не потому, что полностью согласна, а потому, что не хочу испытывать его, пока он в таком состоянии. Как будто он бензин, ждущий искры, чтобы вспыхнуть и сжечь все, что находится поблизости.
Хотя я действительно хочу увидеть разные стороны Ашера, я не горю желанием прямо сейчас становиться на его плохую сторону. Он единственный, кто знает о Рейне, и мне может понадобиться его помощь, чтобы найти мою сестру.
— Хорошо. — он отпускает меня и открывает дверь. — У тебя есть два дня, чтобы вернуться в свою квартиру.
Я стону, когда дверь за ним закрывается.
Высокомерный ублюдок.
***
Алекс продолжает смотреть на часы, пока мы с Ашером сидим в его кабинете.