Качество кажется странным, угол скрыт, почти как на том видео, которое Джейсон показывал мне в прошлый раз.
Только теперь ракурс запечатлевает Арианну спереди. Она смотрит вверх, вероятно, на человека, снимающего это.
Сидя на одной из подушек в домике у бассейна, она вертит лифчик на пальце и смеется.
— Можешь поверить, как эта сука клюнула на лифчик в сумке Грея? Она думает, что она такая умная, но ею слишком легко манипулировать.
— Ашером тоже.
Джейсон — это его голос.
— К сожалению, да, — говорит она с притворным сарказмом. — Все, что мне нужно было сделать, это пригрозить Стэнфорду разоблачением его коллекции фотографий педофилов, и он назвал имя Рейны, как попугай, когда я отсасывала ему.
— Тебе было хорошо? — спрашивает Джейсон слегка хриплым голосом.
— Хорошо? — она смеется. — Мне ничего не кажется хорошим, Джейс. Все похоже на отрепетированную пьесу. Это было похоже на сосание пластика. Но так как я знала, на какие кнопки нужно нажимать, я заставила его почувствовать себя хорошо. Кроме того, Грей поверил. Беспроигрышный вариант.
— Ты ужасна.
В голосе Джейсона слышится улыбка.
— Спасибо. — она притворно приседает в реверансе. — Знаешь, играть с ними становится скучно. Грей и Рейна были этими двумя людьми, которые смотрели друг на друга так, словно нашли спасение. Было интересно наблюдать, как они растворяются, держаться за это что-то, даже несмотря на то, что они продолжают причинять боль. Я должна была знать, что это за приводящая в бешенство связь, которую я не могла понять. Помогло то, что они заботились обо мне. Это облегчало им жизнь. Слух здесь, какой-то хаос там, и они просто продолжают трещать. Это завораживает. Грей даже поверил, что Рейна стояла за всеми этими дерзостями, и Рейна подумала, что это месть Грея ей, поэтому она держала рот на замке, когда все обвиняли ее.
Глубокий смех исходит от Джейсона.
— Только ты можешь погубить двух людей, которые любят тебя больше всего, Ари.
— Любовь. — она наклоняет голову набок, как маньяк. — Что это? И почему меня это должно волновать? Единственная причина, по которой я держу Грея и Рейну рядом, это то, что с ними весело играть. Король и королева школы находятся под каблуком у самого незначительного ученика. Хэштег: Падение Королевства.
— Да ладно, ты никогда не заботилась о них?
— Нет. Они просто существуют для того, чтобы служить нужной мне цели, а потом исчезают. Мама учила меня быть заботливой и внимательной, и это чертовски раздражало. Я рада, что эта сука умерла и оставила меня в покое. По крайней мере, отцу наплевать на дерьмо, и Грея стало легче обмануть, когда мы выросли.
— И что теперь? — спрашивает Джейсон. — Ты что-то сказала о том, что Рейна узнала?
— Хм, да. — она постукивает пальцем по губам. — Я думаю, она кое-что поняла после того, как я призналась сегодня, что люблю Грея. Он ничего не заподозрил, когда я призналась, что люблю Рейну, но эта сука умнее, чем я думаю. Она разрушила мой план, и я заставлю ее заплатить.
— Как?
Она вздыхает.
— Это все равно становится скучным, так что я могу пойти на грандиозный финал.
— Какой? — спрашивает Джейсон.
— Порвать с ними раз и навсегда. И Джейс?
— Да?
— Продолжай мое наследие. Знаю, что глубоко внутри ты жаждешь хаоса, поэтому, как только я разожгу огонь, не дай ему погаснуть.
— Ты имеешь в виду держать Ашера и Рейну порознь?
— Да. После того, как я закончу с ними, они все равно больше никогда не сойдутся, но на всякий случай не позволяй им воссоединиться.
— Почему бы тебе не убедиться в этом самой, Ари?
Она смотрит в камеру так, будто знала, что она была там все это время. Мои ладони становятся липкими от пустого взгляда в ее глазах.
Это не человек, это монстр.
— Этот мир слишком мал для меня.
Экран темнеет, но я продолжаю смотреть на него. Слеза скатывается по моей щеке, затем следует еще одна, и еще. Я не могу остановить их, даже если бы захотела.
Я любила Арианну. Я думала о ней как о чем-то вроде замены Рейне, но она никогда не заботилась обо мне. Все, в чем она была заинтересована, это проявить себя, манипулируя моей любовью и любовью Ашера к ней.
И Джейсон…
Дерьмо.
Он был замешан в этом с самого начала. Он разделял безумие Ари и заставил меня думать, что Ашер был моим злейшим врагом, и хотя в некотором смысле он был таким, это была не его вина. Он сделал это не потому, что действительно ненавидел меня; он сделал это, потому что был вынужден.
Я бы сделала то же самое, если бы оказалась на его месте.
Это такое уродливое положение, в котором можно оказаться.
Я тянусь за пультом, чтобы выключить телевизор, и тут в моем периферийном зрении появляется присутствие. Я ахаю, пульт выпадает из моих пальцев и с грохотом падает на пол.
Ашер стоит у входа в спальню, одетый только в боксерские трусы. Он все еще смотрит на пустой экран, как и я несколько секунд назад.
Судя по его отсутствующему выражению лица, он наблюдал за происходящим — или, по крайней мере, за большей его частью. Он продолжает смотреть телевизор, будто Арианна все еще там, говорит, что она никогда не заботилась о нас, говорит, что ее брат, который пожертвовал своей молодостью ради ее счастья и рано повзрослел, став ее родителем, и ее поддержку было легко обмануть, говоря, что все, о чем она заботилась, это уничтожить его.
Боже, он не реагирует — совсем не реагирует.
Это даже страшнее, чем если бы он разгромил это место.
Даже его руки падают по обе стороны от него, как безжизненные части тела. Он не сжимает кулаки и не двигает челюстью.
Он оцепенел.
Нет, я не позволю ей забрать его у меня. Только не снова.
Арианна не высунет голову из могилы, чтобы еще раз разрушить наши жизни. В прошлом ей это удавалось, но больше этого не повторится.
Я шатаюсь на нетвердых ногах и на цыпочках подкрадываюсь к нему, будто боюсь, что он сорвется в любую секунду. Он не двигается, даже когда я встаю перед ним, мои пальцы почти касаются его.
— Эш... — уговариваю я.
Никакого ответа.
Я беру его за руку в свою. Она тяжелая, неподвижная и.… холодная. Такая чертовски холодная.
— Эш, посмотри на меня.
Его взгляд блуждает от телевизора к моему. Там так много боли, так много лет потрачено на ненависть, месть, насилие.
Так много упущенного времени.
— Это была не твоя вина. — мой голос полон эмоций несмотря на то, что я пытаюсь говорить нейтральным тоном. — Это была не наша вина. Мы просто слишком сильно любили ее, чтобы заметить это.
Он ничего не говорит, но его челюсть сжимается так сильно, что я боюсь, что с ним что-нибудь случится.