— Мы решили, что сделаем это по-моему, Рай.
— Ты решил. Я никогда не соглашалась на это. — она вырывается из его объятий. — Если ты войдешь туда, подняв пистолет, Иван, не колеблясь, застрелит ее.
— Ну что ж, гений. — он говорит с насмешкой. — Если ты войдешь туда, он без колебаний застрелит и тебя тоже.
— Да.
Спокойствие и решимость в ее голосе и лице так похожи на Рейну, когда она собирается что-то сделать.
Ее мнение не переубедишь.
— У меня есть то, что ему нужно, — говорит Рай.
— Твой единственный спасательный круг.
— Нет. — она улыбается. — Его.
Она протискивается мимо него к двери. Кайл снова пытается схватить ее, но она отталкивает его, прижимает телефон к уху и что-то говорит по-русски. Это звучит гладко и авторитетно, как у человека, который точно знает, что он делает и почему он это делает.
Поскольку она позвонила, когда я находился в офисе Александра, я знал, что у Рай был план посерьезнее, чем посылать Кайла и его убийцу за Иваном.
— Ради всего святого, — говорит Кайл после того, как она вешает трубку, но больше не пытается ее остановить.
Она улыбается мне; улыбка слабая и едва заметная.
— Давайте вернем мою сестру.
Целеустремленными шагами она колотит в металлическую дверь и даже не моргает, глядя на трупы, лежащие перед ней.
— Я здесь, Иван. У меня бухгалтерская книга.
Кайл подкрадывается справа от нее, а я стою слева, пока мы ждем ответа.
Проходит секунда, две..
Дверь со скрипом открывается. Светловолосый мужчина стоит у входа, заполняя его и не позволяя заглянуть внутрь.
— Рай... — говорит он с акцентом, ухмыляясь. — Разве это не сюрприз? Ты даже привела предателя
Кайл приподнимает плечо.
— Я никогда не был с тобой.
Теперь я знаю, почему его голос показался мне знакомым. Хотя в то время он притворялся с русским акцентом, это тот человек, который был в лесу в ту ночь, когда Рейна — и предположительно Рай — подверглись нападению. Он притворялся, что был с ними, но на самом деле спасал Рай. Вот почему с тех пор она была в относительной безопасности.
— Если тебе нужна бухгалтерская книга, ты можешь ее получить. — Рай делает шаг вперед.
— Где она? — юмор, который Иван пытался изобразить, исчезает.
— Где моя сестра?
Красная капля падает на землю, и я следую за линией, понимая, что источник его руки, которые он прятал с тех пор, как открыл дверь.
Рейна...?
— Видишь ли, уже немного поздно. Она не хотела говорить, а ты знаешь, что я ненавижу молчаливых. — он делает паузу. — Но она еще не умерла, так что дай мне книгу, и я, возможно, дам ей вздохнуть еще секунду.
Потребность нажать на курок и выстрелить ему в голову переполняет меня, но я не могу этого сделать, не зная, сколько там людей. Что, если я причиню ему боль, а остальные убьют Рейну?
— Сначала моя сестра. — голос Рай не меняется.
Он протягивает руку.
— Бухгалтерская книга, Рай. Не усложняй и не пытайся забрать то, что никогда не было твоим.
— Я не усложняю, а ты. Но ладно, думаю, ты победил.
— Я всегда побеждаю, сука. Теперь отдай.
Рай засовывает руку под толстовку, и глаза Ивана загораются, как у ребенка. Вместо книги она вытаскивает что-то блестящее и хватает его за руку, направляясь прямо к его глазам с ножом.
Его рев боли слышен в длинном пустом коридоре. Он слепо тянется к ней. Нож в его правом глазу заливает кровью всю его щеку и шею и стекает на рубашку.
Я отталкиваю его в сторону в его оцепенении и забегаю внутрь. Если там кто-то есть и он ранен..
Зрелище передо мной останавливает меня на полпути. Рейна лежит на земле, привязанная к стулу. Ее светлые пряди испачканы красным. Все красное — ее лицо, руки и даже одежда.
Черт!
Я бегу к ней, стараясь не обращать внимания на перепалку между Рай, Кайлом и Иваном. Присев на корточки перед Рейной, я убираю пряди с ее щек и обнаруживаю, что один ее глаз опух, а другой закрыт. Ее губы окровавлены и разбиты. Если бы я издалека не узнал в ней свою Рейну, я бы не понял, что это действительно она.
Я перерезаю верёвки вокруг ее запястья, как маньяк, ножом, который дал мне Кайл. Я держу ее за руку и жду, затаив дыхание, чтобы увидеть, как поднимается и опускается ее грудь, доказательство того, что она жива и больше не заставит меня страдать от жизни без нее.
Из нее вырывается тихий звук, что-то похожее на всхлип или стон боли — или и то, и другое.
Я выдыхаю и встаю.
Этот ублюдок пытал ее. Он избивал ее до тех пор, пока не стер ее черты и не сделал неузнаваемой.
Иван все еще отбивается от Рай, когда Кайл держит его обеими руками, сцепленными за спиной. В тот момент, когда Рай видит Рейну, она бросает Ивана и бежит ко мне. Я не думаю дважды. Я даже не в счет, как велел мне Кайл.
Я целюсь из пистолета, взвожу курок, а затем стреляю прямо в грудь ублюдка. Кайл пристально смотрит на меня, когда Иван безвольно падает в его объятиях.
Я игнорирую его и снова сосредотачиваюсь на Рейне. Рай опускается на колени рядом с ней, умоляя ее открыть глаза, требуя, чтобы она сдержала свое обещание.
Рейна всегда говорила всякую чушь о том, что хочет уйти, и лучше бы сейчас это не то время, когда она решит это сделать.
Я больше не могу жить в мире без нее.
Глава 29
Рейна
Конец это странное чувство.
Это просто... случается. Или, может, этого не происходит, и вы застряли где-то в неизвестности.
Вот что я чувствую в тот момент, когда открываю глаза. Здесь слишком тихо, слишком бело, слишком пусто. Я думаю, что нахожусь в своего рода загробной жизни. Все закончилось в камере пыток Ивана, и теперь я встречаюсь с мамой и папой.
Но потом начинается боль. Она пронизывает меня от затылка до висков. Мои глаза, которые, как мне казалось, я открыла секунду назад, теперь полуоткрыты, опущены и... опухли?
Я высовываю язык, смачивая сухие губы, и морщусь, когда он соприкасается с нежной, поврежденной кожей.
Затем появляются запахи, сильные и мощные. Антисептик и чистота больницы поглощают чувства.
Звуки тоже становятся четкими, по мере того как размытость постепенно исчезает. Знакомое лицо смотрит на меня сверху вниз. Она зовет меня по имени, слезы наворачиваются на ее глаза.
Это.. я.
Нет, это не я. Это Рейна.
О, Боже. Мое сердце набирает скорость, и машины сходят с ума от звукового сигнала.
Она не может быть здесь. Если это так, это может означать, что она в загробной жизни со мной. Она..
— Доктор, позовите доктора!
Чья-то рука обхватывает мою, теплая и знакомая, как у мамы. Такая же, как у мамы.