Элен Кэнди
Вся правда о Джеки
1
В салоне самолета стоял шум. Мужчины в строгих костюмах убирали в багажные отсеки кожаные сумки. Тучные женщины, достав любовные романы в цветных обложках, располагались в удобных синих креслах. Маленькие дети подле них шуршали пакетами с чипсами, леденцами, арахисом и успевали комментировать свои действия.
– Мам, я открыл орешки! Хочешь? – пролепетал маленький мальчик и протянул полной женщине пухлую ладонь с горсткой арахиса.
– Сиди тихо! – буркнула женщина и снова уставилась в книгу.
Постепенно человеческий гомон начал умолкать. И вскоре салон преобразился в читальный зал. Я взглянула на пятилетнего соседа. Малышу определенно не нравилось сидеть тихо. Покончив с орехами, он повернулся в мою сторону и озарил меня щербатой улыбкой. Все его лицо было в крошках арахиса и соли.
Какой симпатяга, подумала я и улыбнулась в ответ.
Вспомнив, что утром купила несколько шоколадных батончиков, я решила угостить мальчика.
Его глаза загорелись, и, не сказав слов благодарности, он выхватил шоколадку из моих рук.
– Нет-нет! – зашипела женщина. – Никакого шоколада!
Она забрала батончик и спрятала его в свою зеленую сумку.
Я отвернулась к иллюминатору и стала смотреть на уплывающие улицы Лондона. Высокие здания и широкие дороги казались отсюда крошечными.
Скоро я вернусь, и опять все будет по-прежнему… – успокаивала я себя.
Самолет набрал высоту, и Лондон исчез за облаками. Я горестно вздохнула. Мне было жаль покидать этот туманный город, который дал мне образование, воскресил забытую мечту, подарил работу, которую люблю.
Окончив лондонский юридический университет, я тут же начала работать частным детективом. Я мечтала об этом всю жизнь!
Непроизвольно в моем сознании начали всплывать воспоминания детства. С десятилетнего возраста я восхищалась Шерлоком Холмсом и старалась подражать ему. Подозреваемой обычно была моя старшая сестра. Я часто ее расспрашивала: почему она поздно вернулась домой, с кем проводила время. Джеки никогда не сопротивлялась моим допросам. Улыбаясь, она давала показания. Потом целовала меня в лоб и укладывала в постель, напевая колыбельную песню, которую сочинила для нас мама. А после долго и терпеливо сидела возле кровати, дожидаясь пока маленький Шерлок Холмс уйдет в царство Морфея.
Джеки… Джеки… – вздохнула я.
Я помню ее очень отчетливо: угольно-черные локоны, спускающиеся на плечи, голубые печальные глаза. Она была для меня в первую очередь матерью, а уже во вторую сестрой. Я не забыла ее нежные поцелуи, которыми она будила меня в школу и благодаря которым я так сладко засыпала. Джеки никогда не повышала на меня голос. Однажды, когда мне было пять лет, я нечаянно разбила бутылочку с ее любимым лаком для ногтей. Я боялась, что она меня накажет, когда вернется вечером домой. И, услышав скрежет ключа в дверном замке, испугалась и спряталась под кроватью. Джеки меня потеряла, долго звала и искала. Тогда я поняла, что, если не вылезу из-под кровати, будет еще хуже. Увидев мое зареванное лицо, услышав слова раскаяния, Джеки улыбнулась, посадила меня к себе на колени и крепко обняла.
– Никогда, слышишь, никогда я тебя не буду ругать за такие мелочи! Ты у меня самый дорогой, самый любимый человечек на этом свете! – Ее ресницы были влажными. – Никакой лак, никакая помада не стоят того, чтобы я тебя наказывала!
– Даже золотые? – наивно спросила я.
– Даже золотые с огромными изумрудами и рубинами! – рассмеялась Джеки.
Моя родная и милая Джеки… Наша мама умерла вскоре после моего появления на свет. Сестра часто мне рассказывала о ней. Джеки говорила, что мама превратилась в ангела и теперь всегда находится рядом со мной – каждую минутку, каждое мгновение.
– Джеки, а мама и твой ангел тоже? – спрашивала я.
– Лара, я уже взрослая. Ангелы оберегают только маленьких детей… – Джеки поправляла одеяло, протягивала мне мишку, набитого ватой, с пуговицами вместо глаз и запевала нашу любимую колыбельную песню:
Потом Джеки на цыпочках выходила из комнаты, оставляя немного приоткрытой дверь.
Отца я видела редко. Он работал до позднего вечера, приходил домой уставший и сердитый. Как-то раз я проснулась ночью и, выйдя в коридор, увидела свет на кухне. Я тихонько подошла и заглянула в приоткрытую дверь. Отец наливал себе в стакан виски и что-то говорил Джеки. Она, закрыв лицо ладонями, тихонько всхлипывала. Я подбежала к ней и крепко обняла за шею.
– Почему ты не спишь? – улыбнувшись сквозь слезы, спросила она.
Я промолчала и укоризненно взглянула на пьяного отца. Для меня Джеки всегда была права. А тот, кто ее обижал, становился моим неприятелем.
Сестра была очень заботливой. Готовила мне завтраки, провожала в школу, всегда приходила на праздничные концерты, на которых я выступала, на школьные собрания. Джеки радовалась моим успехам, помогала делать домашние задания, рисовала плакаты на конкурсы. Она уделяла мне очень много времени. Тогда я этого не понимала и с детским эгоизмом требовала еще больше. В то время Джеки оканчивала школу и успевала подрабатывать в круглосуточном кафе. Ей приходилось нелегко: в ее обязанности входили готовка, уборка в доме, я со всеми своими запросами, работа с крошечной зарплатой и выпускные экзамены. Но она справлялась. Джеки держалась до последнего.
Когда мне исполнилось десять, Джеки начала давать мне карманные деньги на конфеты и жвачки. Я видела, как сестра откладывает в деревянную коробочку сэкономленные центы, и тоже решила копить деньги. И вот в день рождения сестры я опустошила свою копилку. Мне не терпелось сделать Джеки подарок. Накануне я приглядела для нее кулон в виде буквы «Д» на цепочке. Он стоил пятнадцать долларов. Вечером я с нетерпением ждала возвращения сестры с работы. Она пришла уставшая, с небольшим тортом, украшенным кремовыми розочками. Налив чай и отрезав мне кусок торта, Джеки села напротив и улыбнулась.
– С днем рождения, Джеки! – Я протянула ей подарок, завернутый в обычную белую бумагу.
Она осторожно развернула сверток и с умилением на меня посмотрела.
– Спасибо… Я так сильно тебя люблю… – Джеки меня обняла и поцеловала.
– Я тоже тебя очень люблю. Больше всех на свете, – шепнула я ей на ухо и прижалась к сестре сильнее.
– Чего-нибудь желаете? – с улыбкой спросила меня стюардесса.
Я хотела заказать мороженое, но малыш, сидящий рядом со мной, подавился бы слюной…
Мороженое с детства было моей слабостью. Я готова была уминать его фунтами. Шоколадное, клубничное, сливочное с орехами…
По праздникам Джеки водила меня в свое кафе и кормила разными вкусностями.
– Можно мне еще мороженого? Ну последнюю порцию… – просила ее я.
Джеки улыбалась, убирала пустую посуду с нашего столика и ставила передо мной стеклянную вазочку на ножке с шоколадными шариками, посыпанными тертым орехом.
– Лара, а у тебя горло не заболит? – усмехалась она.
Я качала головой в знак отрицания и продолжала уминать холодное лакомство.
Я встала с кресла и направилась в туалет умыться. От перелетов у меня всегда болела голова. В крошечной туалетной комнате я взглянула на свое отражение. Удивительно… Чем старше я становлюсь, тем больше похожу на свою сестру. У нас обеих были голубые глаза, как у мамы, большие, хрустальные. Маленькая родинка над верхней губой…