Логан прикусила нижнюю губу, чтобы не вспоминать ночь, которую они провели вместе. Подняв руку к виску, она почувствовала липкую кровь. Взглянув на пятно крови на пальцах, она попыталась ее стереть. Ее затошнило.
– Я знаю, что ты специализируешься на спасении людей и разведке, но зачем этот вертолет? – спросила она.
Роуэн сунул ей в руки белый носовой платок. Она взяла его, вытерла кровь с пальцев, надеясь, что не испачкала новое платье. Логан чувствовала, что Роуэн наблюдает за ней.
– Я хотела сказать, что вертолет – это слишком по-голливудски, даже для тебя, – прибавила она, продолжая вытирать руки.
Логан знала – Роуэн Аргирос ненавидит все, что связано с Голливудом. Пусть он и выглядит как модель, но он настоящий военный с уникальным послужным списком. Он служил и в ВМС США, и в Королевском флоте, прежде чем открыть собственное частное военно-морское агентство, в которое вложил немалый капитал муж ее сестры, желающий, чтобы его греческая судоходная компания «Ксантис шиппинг» была под надежной защитой.
Неприятно, что Морган и Дрэкон хорошие друзья Роуэна. Они оба отзывались о нем с восторгом. Странно, что Роуэн простил Морган за принадлежность к семье Коупленд, а Логан – нет.
– Посмотри вниз, – коротко сказал Роуэн, указывая на улицы внизу. Огромный отель, построенный в 1925 году в неоготическом стиле, располагался на углу Уилшир, Парквью и Западной Шестой улицы.
– Эта киношная сцена специально для тебя.
Держа в руках его носовой платок, она наклонилась к иллюминатору, и ее голова начала пульсировать от боли. У здания собралась огромная толпа. Они ждали появления Логан.
– Почему они не вошли в здание? – спросила она.
– Я заблокировал парадную дверь. Надеюсь, твой Джо найдет ключ, иначе ему придется просидеть там какое-то время.
Логан взяла сумочку, сунула туда носовой платок и взяла телефон.
– Куда ты положил ключ? Джо не может там оставаться.
– Это верно. – Роуэн наблюдал за ней из-под полуопущенных век.
Проигнорировав его, она быстро набрала сообщение для Джо, но Роуэн вырвал телефон у нее из рук до того, как она успела его отправить.
Она чуть не врезала ему ногой.
– Я ненавижу тебя.
– Перестань, малышка. Поздновато изображать жертву.
Логан отвернулась к иллюминатору.
– Куда ты меня везешь? – спросила она.
– В безопасное место. Подальше от средств массовой информации.
– Хорошо. Если это безопасное место, то тебя там не будет. – Она с трудом сглотнула и скрестила руки на груди. – Мой отец в самом деле мертв?
– Да.
Она повернула голову и встретила холодный взгляд Роуэна.
– Если тебе полегчает, – прибавил он, усмехаясь, – я скажу, что он умер по естественной причине.
Кровь прилила к ее лицу.
– Мне сильно полегчало.
– Ты такая любящая дочь.
– Не притворяйся, что тебе было до него дело, – огрызнулась она.
– Мне было на него наплевать. Он заслужил все, что получил, и еще многое другое.
Логан ненавидела Роуэна. Почти так же, как она хотела ненавидеть своего отца, который предал их всех. Не только семью Коупленд, но и сотни своих клиентов. Они доверяли ему, а он обчистил их до нитки. А затем вместо того, чтобы взять на себя ответственность за свои преступления, он бежал из страны на частной яхте к берегам Африки, где его захватили в плен. Ее отец пробыл в плену несколько месяцев. За все это время похитители несколько раз увеличивали размер выкупа.
– Значит, его не убили, – сказала она. – И не пытали.
– В конце уже не пытали.
– Но пытки к нему применялись.
Роуэн посмотрел ей в глаза.
– Скажем так, его жизнь в плену не была сладкой.
Пристально глядя на него, Логан затаила дыхание. Ее сердце тяжело колотилось, пока она пыталась понять, что произошло.
Наконец она закрыла глаза.
Ее отец мертв, и поэтому его не будут преследовать за преступления. Но люди жаждут крови. Теперь они ополчатся на его пятерых детей. И хотя Логан могла справиться с критикой и ненавистью, ее маленькая дочь, которой было чуть больше трех лет, не сумеет защититься от людской злобы.
– Мне надо домой, – выдохнула она. – Мне срочно надо домой.
Роуэн наблюдал за эмоциями на потрясающе красивом лице Логан. Он не знал женщины прекраснее ее. Длинные, густые волосы медового оттенка, широко посаженные голубые глаза, брови вразлет, темно-розовые губы над решительным подбородком.
И еще у нее было роскошное тело.
Узнав ее настоящее имя, он ужасно рассердился. Исключительно потому, что только с ней испытал то, чего не испытывал прежде. Он чувствовал к ней нежность и близость, чего не ощущал ни с одной женщиной.