- Потому что это было отвратительно? – предположила Кристи. – Зато вот мясные шарики нравятся всем.
- Сколько времени? – поинтересовалась Делия, захлопывая духовку. – Семь уже есть?
- Шесть сорок пять, - Кристи убрала прядь волос за ухо. – Пора выходить.
Я взяла свой поднос и застыла в ожидании указаний. Кристи поправила один из бутербродов, который рисковал вот-вот свалиться с края тарелки, и улыбнулась.
- Готова? – я кивнула, и она открыла дверь одной рукой. Несколько человек, стоящих возле входа на кухню, немедленно обернулись, и их лица расцвели улыбками. Будь незаметной, напомнила я себе. Последние полгода у меня это неплохо получалось, так что и сейчас я справлюсь. И я подняла поднос, расправила плечи и направилась в комнату.
Тридцать минут спустя я стала обладательницей ценных знаний. Во-первых, всем нравятся мясные шарики. Во-вторых, большинство надутых индюков толпятся возле дверей, из который ты выходишь, и налетают первыми, хватая лучшие кусочки того, что ты выносишь. Пинать людей я так и не отважилась, но умение выскальзывать у них из-под носа тоже пришло не с первого раза. И, в-третьих, ты, действительно, здесь не существуешь. В первый миг все смотрят на тебя, а затем глаза перескакивают на твой поднос, и ты становишься лишь фоном для угощения.
Последнее приводит к тому, что люди даже не обращают внимания на то, что ты стоишь рядом, когда рассказывают что-то. Так, из речи одного из тех самых надутых индюков я узнала, что сегодня помогаю обслуживать свадьбу Молли и Роджера, которые жили вместе три года, пока не умерла какая-то старая родственница, не одобрявшая их брак. На девичнике у Молли что-то произошло, и теперь она не разговаривает ни с одной из подружек невесты, а отец жениха и вовсе заперся в ванной с бутылкой мартини. А, и еще – салфетки были неправильными.
- Я не уверена, что понимаю вас, - услышала я голос Делии, возвращаясь на кухню за очередным подносом. Делия стояла у стола, где они с Моникой резали салат, а рядом стояли невеста, Молли, и ее мама.
- Они неправильные! – воскликнула девушка тонким высоким голосом. Она была милой, светловолосой и чуть полноватой, но ей шла эта полнота. Всю вечеринку, как я успела заметить, она провела, принимая поздравления и усталым выражением в глазах, без конца пожимая руки и принимая похлопывания по плечу. – Там должно быть написано: «Молли и Роджер», затем дата свадьбы, а под ними – «Навсегда», - она протянула Делии стопку салфеток. Та наклонила голову, глядя на надпись.
- Извините, за салфетки отвечали не мы, но разве на них не написано именно то, что вы сказали?
Мать Молли покачала головой. На кухню вошла Кристи, скинула в мусорное ведро гору салфеток со своего подноса и тоже остановилась, прислушиваясь к разговору.
- Что случилось? – шепнула она. Мать Молли подняла голову, и я поняла, что она уставилась на шрамы. Кристи тоже посмотрела на нее, и та немедленно отвела взгляд. Если моя новая подруга и смутилась, то ничем это не выдала.
- Проблема с салфетками, - прошептала я в ответ. Молли шмыгнула носом.
- Нет, там написано не «Навсегда», а «Навсегда…», - она неопределенно помахала рукой в воздухе. – Ну, эти три точки.
- Три точки? – переспросила Делия.
- Ну, вы же поняли, три точки, когда мысль как бы не до конца или вопрос не решен.
- Многоточие? - предположила я. Невеста обернулась ко мне, выглядя смущенной и растерянной одновременно. – Именно оно используется, когда выражается незаконченная мысль или неопределенность.
- Ого, - пробормотала Кристи, - ну ты даешь.
- Точно! – Молли указала на меня. – Здесь не говорится «Молли и Роджер. Навсегда», а написано: «Молли и Роджер. Навсегда…», - она постучала ногтем по многоточию. – То есть, может быть, навсегда, а может – и нет.
- Ну, тогда это означает развод, - буркнула Кристи так, чтобы невеста ее не услышала, но она уже и так пришла к такому же мнению, вытаскивая откуда-то пачку бумажных платков и начиная вытирать уголки глаз.
- Знаете, - начала я, пытаясь помочь, - я не думаю, что кто-то решит, будто три точки выражают сомнение. Они, скорее, предполагают возможный вариант.
Губы Молли задрожали, и по щеке скатилась слеза.
- О-о-о, - потянула Кристи.
- О боже, простите! – воскликнула я. – Я не имела в виду…
- Дело не в том, навсегда или нет, - начала мама невесты, но та отмахнулась от нее платком.
- Именно в этом все дело и есть!
Мама обняла Молли за плечи, и они вышли из кухни, что-то тихонько говоря друг другу. Мы молча наблюдали, как они уходят, а я чувствовала вину за то, что расстроила невесту в такой важный для нее день. Очевидно же, что если бы не мои знания грамматики, никто бы сейчас не рыдал вместо того, чтобы улыбаться.
Делия вытерла лоб рукой.
- Боже милостивый, - произнесла она, как только Молли с мамой ушли достаточно далеко. – Ну, что нам теперь делать?
На секунду повисло молчание, затем Кристи опустила свой поднос на стол с громким стуком.
- Салаты. Вот, что нам делать.
И она взяла доску, нож и подтянула к себе огурец. Моника последовала ее примеру, продолжив шинковать капусту. Я оглянулась на дверь, все еще выбитая из колеи. Кто же знал, что три точки могут полностью поменять смысл фразы? Но, наверное, дело все же не в точках, а в том, как ты читаешь или произносишь какую-то мысль.
- Мейси.
Я обернулась. Кристи внимательно смотрела на меня.
- Это не твоя вина. Все в порядке.
Может быть, она была права, но теперь я поняла, что есть существенный минус в том, чтобы знать все ответы. Иногда люди сами не осознают, нужны ли они им, а получив их – расстраиваются, потому что ответ на их вопрос не такой, какой им бы хотелось.
- На самом деле, - заявила Делия, когда спустя три часа мы убрали последнюю коробку с подносами и пустые баллоны из-под воды в багажник, - это еще была не катастрофа. Я бы даже сказала больше: это был удачный вечер.
- Ну, у нас все же был этот момент со стейками, - напомнила Кристи о всеобщей панике, когда мы поняли, что филе все еще в переносном холодильнике, а подавать его нужно с минуты на минуту.
- Да, верно. Я и забыла, - вздохнула Делия. – Как бы то ни было, все закончилось. В следующий раз все будет куда лучше. Работать будем, как часы!
- Она каждый раз это говорит, - наклонилась ко мне Кристи. Я улыбнулась. Иногда нужно верить во что-то хорошее, даже если все вокруг понимают, что это неправда.
Если во время маминой вечеринки я недоумевала – как это Делия может быть такой взволнованной в одну минуту, а в другую уже успокоиться, то теперь я и сама могла вести себя точно так же. Слишком уж много было таких ситуаций за вечер, когда стресс буквально раздавливал тебя, а напряжение росло, так что не оставалось ничего, кроме как приспосабливаться и реагировать на все спокойно и хладнокровно, быстро приходя в прежнее состояние покоя. Несколько часов работы с этой командой – и все мелкие неприятности и непредвиденные обстоятельства уже казались нормой, и ты просто начинал верить, что вот-вот все наладится. Самое странное – все действительно налаживалось каким-то образом.
Кристи достала с заднего сиденья машины черную сумочку и стала что-то искать в ней.
- Мне неприятно это говорить, но этой паре я даю от силы год, - хмыкнула она. – Не знаю, какой уж там жених, но эта девушка показалась мне слишком эмоциональной. С ней будет нелегко.
Моника, сидя на бампере, отреагировала на это одной из своих, как я недавно поняла, коронных фраз.
- Ммм-хмм.
Еще двумя ее фразами были: «Завязывай с этим» и «Даже не думай», обе они произносились и в момент неодобрения, и в момент сомнения, а «Ммм-хмм» еще и в момент согласия. Не знаю, кто окрестил Монику Мисс Монотонностью, но он, определенно, был прав.
- Когда приедешь домой, - Делия ласково посмотрела на меня, - застирай ее в холодной воде, и все пятна сойдут.
Я опустила взгляд на свою футболку, которая, как выяснилось, была покрыта пятнами непонятного происхождения (вероятнее всего, спасибо за это нужно было сказать салатам и мясным шарикам).