- А я как раз работаю над словарным запасом, - я усмехнулась. – Готовлюсь к экзаменам.
- Летом? – он покачал головой, но не стал ждать ответа. – Ладно, происхождение. Это началось очень давно, мама придумала. Мы поджидали, чтобы кто-то подошел к дверям, а потом выпрыгивали на него с криком «Попался!». Потом уже стали ловить друг друга в разных местах. Выросли – и забыли, но чуть позже в доме стало слишком тихо и спокойно, прятаться было легко. Прекрасная возможность, знаешь ли.
Я кивнула, зная, о чем он говорит.
- Понятно.
- Плюс к тому, - продолжал Уэс, - нам нужно было немного веселья, когда все пошло кувырком. Понимаешь?
Я не стала кивать в знак согласия, но я действительно понимала.
- Наверное, это больше для мальчиков, - сказала я, наконец. Он пожал плечами и открыл дверь для меня.
- Возможно.
Когда мы вошли, то обнаружили Делию, стоящую посреди кухни с руками, скрещенными на груди. По выражению ее лица я поняла, что что-то не так.
- Минуточку, - произнесла она. – Все замерли.
Мы послушались. Даже Кристи, которая обычно пропускала мимо ушей большую часть указаний, перестала нарезать чизкейк и отложила нож.
- Где, - Делия медленно обвела взглядом собравшихся, - нарезка из ветчины?
Молчание.
- Ооо, - протянула Кристи тихим голосом.
- Не смей! – оборвала ее Делия, перебирая коробки, лежащие тут же на столе. – Нарезка должна быть здесь! У нас теперь есть система!
Это было правдой. Чтобы обезопасить себя от бесконечных проблем, Делия придумала новые правила, согласно которым каждый из нас отвечал за что-то, что он должен был привезти. Нам были выданы списки, в которых было указано то, за отсутствие чего не сносить нам головы. Я отвечала за посуду, и, если у нас вдруг не оказывалось тарелок, ругать нужно было меня.
- Мы не могли ее оставить, - говорила Делия, открывая и закрывая коробки, снимая обертки и снова возвращая их на место. – Я же помню, она была в гараже, я приготовила ее, упаковала в пищевую пленку. Я видела ее!
По ту сторону двери были слышны голоса наших гостей, все они ждали закусок, и у нас оставалось не так много времени. В начале мы планировали выносить чизкейк и козий сыр, затем – рулеты с бобами, рисовые хлебцы, булочки с розмарином и укропом и ветчину. Последняя была специальной заявкой.
- Ладно, хорошо, надо просто успокоиться, - Делия нервно перебирала подносы с выражением паники на лице. – Давайте еще раз. У кого что?
- Сыр и чизкейк, - подала голос Кристи. – Они здесь, - в комнату вошел Берт. – О, ветчина не у тебя в списке?
- Нет, - он вытащил из кармана листок. – Бумажные салфетки и пластиковые тарелки, - он поднял свой список в доказательство. – А что? Мы забыли что-то?
- Мы не забыли,– твердо заявила Делия. – Не могли забыть.
- У Моники лед, - Кристи заглянула в список подруги через ее плечо. – У Мейси – посуда, а у Уэса – бокалы и бутылки с шампанским. И это значит, что ветчина была у… - она замолчала. – Ох, Делия.
- Что? – переспросила Делия, слушая ее вполуха. – Нет, подожди, я так не думаю. В моем списке было…
Мы все ждали. В конце концов, это ведь ее система.
- Главное блюдо, - сказала она, наконец, достав собственный листок. – Специальный заказ.
- Ого, - округлил глаза Берт.
- О господи! – Делия шлепнула себя по затылку. – Я ведь ставила эти подносы на стол! Помню, как я беспокоилась, чтобы не забыть забрать их. И я забрала их! Положила в свой багажник…
Мы все ждали. Делия провела рукой по волосам. Она приехала сюда с Уэсом.
- О боже мой, - снова пробормотала она, на этот раз так тихо, что я едва услышала. – Я оставила их в своей машине дома!
- Катастрофа, - по слогам пробормотал Берт. Он был прав: до дома Делии от отеля ехать добрых полчаса, а подавать угощение нужно через десять минут. Делия прислонилась к холодильнику.
- Это ужасно, - сказала она, прикрыв глаза. Никто из нас не ответил. На кухне повисло молчание, какое, как я уже знала, заполняло все пространство всякий раз в кризисных ситуациях. На этот же раз мы вообще были одурачены собственными придуманными правилами. Затем, как и обычно, Делия открыла глаза:
- Ну что же, - спокойно сказала она, - вот, как мы поступим…
К этому моменту я уже трижды работала с рестораном «Wish», включая самый первый день, когда помогала Делии на коктейльной вечеринке. После нее были еще детский утренник и юбилей по случаю пятидесятилетия. В каждый из этих дней была какая-нибудь неловкая ситуация: то пожилой мужчина ущипнул чуть ниже спины, когда я проходила мимо с подносом булочек, то Кристи опрокинула на меня поднос, заляпав лососем и маслом мою юбку, то Берт выскочил из-за угла, напугав меня так, что я чуть ли не выронила тарелку с салатом; и всякий раз я спрашивала себя: чем же я думала, подписываясь на это? Но в то же самое время я чувствовала и странную умиротворенность, когда нужно было справляться с навалившимся на меня хаосом. Кроме того, помимо беспорядка тут было еще и веселье – и я очень ценила это. Кристи постоянно возвещала: «Вхожу!», когда открывала дверь, а затем торжественно вносила то, что было у нее в руках – поднос, салфетки или собственную косметичку. Берт поджидал у дверей Уэса, надеясь поймать его (что никогда ему не удавалось, потому что брат открывал дверь и констатировал: «Берт, я тебя вижу»). Я также узнала, что, когда Делия нервничает, она начинает мурлыкать что-то себе под нос, обычно это была мелодия из «Американского пирога», а вот Моника никогда не переживала, да и выражение на ее лице менялось довольно редко. А еще я узнала, что всегда могу рассчитывать на одобрительно приподнятую бровь Уэса и тихий саркастичный комментарий, ну или просто на дружелюбный взгляд, когда я чувствовала, что все валится из рук. Вообще, что бы ни происходило, в «Wish» всегда был кто-то готовый встать на твою сторону, и это ощущение плеча было полной противоположностью тому, что я видела и чувствовала в библиотеке или где бы то ни было. Наверное, именно поэтому мне так нравилось работать здесь, и неважно, какая катастрофа случалась в следующий раз. Здесь я понимала, что живу, что я – счастлива.
Но, когда праздник заканчивался, мы все стояли возле машины, смеясь и рассказывая истории об индюках и милых гостях, а организаторы рассчитывались с Делией, я чувствовала, как шаг за шагом возвращается та моя жизнь, из которой я вырывалась на последние несколько часов. Я вспоминала, что на следующее утро должна быть в библиотеке – и все снова становилось на свои места.
- Мейси, - окликала Кристи, когда мы помогали Делии убирать посуду и остатки угощения на ее импровизированной кухне и готовились уже расходиться, - ты едешь с нами сегодня?
Она каждый раз повторяла свое приглашение, хотя я всякий раз отказывалась от него. Я ценила это. Приятно знать, что у тебя есть выбор, даже если на самом деле ты не можешь выбирать.
- Нет, не могу, - говорила тогда я. – Я занята.
- Ну ладно, - пожимала она плечами. – Тогда в следующий раз, хорошо?
Вот так все и происходило, наш маленький рутинный ритуал. Однажды Кристи с любопытством поинтересовалась, чем же я так занята каждый вечер.
- Да так, знаешь, кое-что для учебы, - ответила я.
- Даже не начинай, - пробормотала Моника, покачав головой.
- Готовлюсь к экзаменам, - пояснила я. – А по утрам работаю в еще одном месте.
Кристи округлила глаза.
- Это же лето! – воскликнула она. – В смысле, я знаю, что ты – вся такая умница-разумница, но разве тебе не нужен перерыв? Жизнь, знаешь ли, длинная!
Может, и так, подумала я. А может быть, и нет. Но вслух я сказала:
- Мне просто, правда, многое нужно успеть сделать.
- Ладно, - улыбнулась она, - наслаждайся. Учись за меня, раз уж есть такая возможность. Видит бог, мне это нужно, - она в притворном сожалении возвела глаза к небу.