— Кофе у вас есть? — спросила я.
— Конечно.
— Ну, выкладывай, чего тебе от меня надо, — заявил бывший, как только официант удалился.
— Соскучилась. Потянуло к родному человеку.
— Ладно врать-то…
Я поскребла в затылке и предложила:
— Могу расстегнуть блузку, бюстгальтера на мне нет.
— Зачем? — опешил бывший.
— Я тут в одной книжке прочитала: хочешь чего-то добиться от человека, сделай ему неожиданное сексуальное предложение. Правда, есть куда более простой способ, а главное, проверенный — подкуп. Но в данном случае вряд ли прокатит. Ты взяток не берешь, о чем и знаю доподлинно. Мое сексуальное предложение достаточно неожиданное?
— Черт, — покачал головой бывший. — Я уже успел отвыкнуть от твоих шуточек.
— А я не шучу. Ну, так расстегнуть или нет?
— Лучше не надо. Так и быть, помогу безвозмездно.
Ты благородный человек. Тогда переходим к делу. Меня интересует убийство Ирины Одинцовой.
— И что в нем такого? — хмыкнул Олег.
— Хороший вопрос.
— На кой черт оно тебе сдалось?
— Сегодня к нам в контору заглянул муж убитой.
— Вона как… решил, что ему адвокат понадобился?
— А ты как считаешь? Олег пожал плечами:
— Дело мутное. Он теперь ваш клиент?
— Вроде того.
— Вроде того… — передразнил бывший. — Объясни толком.
Я, как могла, объяснила.
— Парень беспокоится, что, выпустив на волю единственного подозреваемого, вы ополчитесь на него. Агатка, прежде чем дать согласие представлять его интересы, отправила меня разведать обстановку.
— Разумно.
— К тому же мы были немного знакомы с его женой.
Неудивительно. У тебя полгорода в знакомых. Нам принесли заказ, Олег выпил пиво и заметно подобрел, по крайней мере, испытывать мое терпение не стал и на призыв по возможности доходчиво растолковать, что Одинцову в ближайшее время стоит ждать от жизни, охотно заговорил:
— Я же тебе сказал: дело мутное. Послушать муженька — так жили они душа в душу, врагов не имели. Версия напрашивается сама собой: ограбление. В этом коттеджном поселке люди живут небедные. Допустим, грабитель не ожидал встретиться с хозяйкой и запсиховал. Но одиннадцать ножевых ран — это все-таки слишком. Плюс располосованное лицо. Больше походит на месть.
— Женщина сопротивлялась?
— Похоже, что нет. Предположительно все выглядело так: убийца вошел и неожиданно для нее нанес удар, после которого сопротивляться она уже не могла. И он в свое удовольствие резал ее на куски. Это в правилах грабителей? К тому же, по словам Одинцова, ничего похищено не было.
— Может, убийца просто не успел обыскать дом? Одинцов последний раз звонил в одиннадцать двадцать пять, а в двенадцать ноль-ноль был дома. Убийство произошло в этот промежуток. Убийца услышал, как подъехала машина, и сбежал.
— Звонок действительно имел место, мы проверяли. А все остальное…
— Что там за история с дворником?
Олег вновь чертыхнулся сквозь зубы.
— Журналюги нам уже всю плешь проели с этим таджиком. Дошло до того, что обвинили в расизме.
— Надо же им что-то писать…
— Короче, дворник жил в поселке, у него комната в административном здании. Там сидят охранники, рядом кабинет начальника ТСЖ и бухгалтера. На работу его взяли за три месяца до убийства. Парень двадцати двух лет, приехал в Россию недавно, по-русски почти не говорит. Никаких проблем с начальством, а тем более с жителями у него не было. Но соседи замечали, что он часто болтается возле дома Одинцовых. В то утро его тоже видели. Узнав об убийстве, соседи тут же об этом сообщили. Ко всему прочему, в нескольких метрах от забора нашли его куртку, заваленную сучьями: куртка вся в крови. Экспертиза показала — это кровь убитой. На вопросы он отвечал невразумительно.
— А переводчика пригласить не потрудились?
— Потрудились, — нахмурился Олег. — Мужиков тоже понять надо: женщину буквально на куски разрезали, молодую, красивую, и все вроде указывало на этого таджика.
— Рискну предположить: ему здорово наваляли, и признание он с перепугу подписал?
— Потом заявил, не знал, что подписывает. Утром появился его брат с адвокатом. Брат в России уже семь лет, работает у Климовой шофером. Слышала о такой?