— Я не умею читать… — начала девочка, — но человек, что следил за мной, часто мне читал.
— Угу, — лицо Дариуса охватила дума, — хочешь, чтобы я тебе почитал?
Микаса аккуратно кивнула. Закклий встал и вышел из своего кабинета, в котором, кстати говоря, и проходил сей разговор. Аккерман разочарованно вздохнула, но тут же услышала громкий голос своего нового друга.
— Долго будешь там сидеть? Книги сами к тебе не прибегут.
Глаза девчушки засверкали от радости, и она даже не успела понять, как оказалась рядом с Закклий так быстро.
Микаса поморщила глаза. Яркий свет заливался в них, принося болезненное ощущение. Препарат, что вырубил её, оказался очень сильно действующим. Кое-как разлепив «очи», девушка осмотрелась. Как брюнетка и предполагала, она была в лазарете. По правую руку от неё стояло ещё 5 больничных коек, на которых лежали солдаты. Их «потрепало» знатно. Разбитые носы, сломанные руки и ноги, у некоторых перевязаны головы. Странно, что она лежала именно здесь, ведь у неё обычный вывих. Это место мог занять кто-нибудь другой, тот, кто нуждается в этом больше. От этого ей стало противно.
Снова белые голые стены режущие глаза. Снова тошнотворный запах лекарств и смерти. Снова эти врачи за масками. Но к её счастью сейчас к ней подошла Шизуки.
— Привет, милая. Ну, что? Как самочувствие? — блондинка начала осмотр. Проверила пульс, температуру и что там ещё проверяют.
— Кажется, что это мне следует задать этот вопрос, — недовольно буркнула брюнетка.
— Узнаю ту Микасу, — усмехнулась медик. Она уже отвыкла от этой холодной и мрачной девушки, не имеющей вообще ни капли намёка на смех или чувство юмора. Да и вообще намёк на какие-либо чувства. — Значит, всё в порядке.
— Где мы. Это не лазарет Гарнизона, и тем более не лазарет кадетского корпуса.
— Да… мы в Митрасе.
— В столице? — Микаса задумалась. Если они в столице, то на это должна быть причина. — Что с Эреном?
Микаса была уверенна, что медик знала о её названом брате и его необычных, скажем мягко, способностях. Она в списке «более-менее проверенных людей Эрвина».
— Через пол часа… — начала неуверенно медик.
— Шизуки! Что случилось?!
— Будет суд, на котором решать, жить ему или нет, — на одном дыхании выпалила блондинка. Микаса замерла от ужаса. Как?! Он их спас! За что они хотят его убить?!
— Кто будет судьёй?
— По слухам… Закклий.
Отлично! Это ей на руку!
— Мне надо срочно туда! — Микаса выжидающе посмотрела на девушку. Шизуки помрачнела и что-то усердно обдумывала. — Что такое?
— По просьбе Дота я должна сделать так, чтобы ты присутствовала на суде… Но…
— Но!
— Фарлан и Изабель просят, чтобы ты осталась в лазарете…
«Что? Как так? Они? Зачем им это? Неужели они боятся того, что я смогу повлиять на решения Дариуса?»
— Шизуки, — Микаса схватила её как можно более мягко, но требовательно за плечи и встряхнула. — Ты же знаешь, что важнее семьи у меня ничего нет! Прошу тебя…
— Ты не успеешь во время… Отсюда до зала суда около тридцати минут, а тебе надо ещё одеться, не говоря уже о времени, которого у нас нет. Ты же не можешь…
— Мне всё равно, в чём я там буду!
— Хорошо. Вот твои сапоги. Пошли через чёрный ход — военная полиция охраняет выход.
— Дядя Дариус, почитайте мне про дождь, — Микаса забралась на колени Закклий и умоляюще посмотрела на него. Мужчина усмехнулся и потянулся за уже столько раз прочитанной книгой. После бури, «Эмили» постоянно просила её читать, когда за окном лил дождь, на протяжении вот уже двух месяцев.
— Хорошо, — Закклий открыл на первой странице тоненькую книжку с красивыми чёрно-белыми иллюстрациями. — В те далёкие времена, когда Солнце и Луна вместе любовались своим отражением в Вечной Реке Жизни, что протекала, опоясывая всю планету, на земле жила Хранительница Счастья. Она помогала всем людям и всем живым существам на свете, и даже во тьме. Она дарила тепло очага, хорошие урожаи и здоровых детей. Она не показывалась людям, но они чувствовали, что Она есть. Люди приносили ей подарки, оставляя их у рек и на полянах в лесу, пели ей песни у костра.
У Хранительницы была волчица. Огромная, с длинной пушистой шерстью белее снега, а глазами чернее вороного крыла, гордая и статная, подобно своей хозяйке. Волчица бегала среди людей, по их селеньям, собирала на свою шерсть репьи злобы, осколки зависти, черепки обиды и комочки жадности.
По вечерам, у камина Хранительница вычёсывала Волчицу серебряным гребнем, собирая весь мусор человеческой боли в небольшие мешочки из чёрного бархата. Эти мешочки она развешивала на звёздах, где обиды и боль таяли, орошая землю каплями радости. А в это же время Волчица вылизывала своего маленького волчонка.
Но люди уже тогда были жадны и алчны. Они не хотели отдавать ничего задаром. Они не знали, что эта волчица, забирающая ИХ боль — Волчица Хранительницы… и убили её.
Теперь всё чаще на земле идут Дожди печали — это Хранительница плачет о своей Волчице. Но есть пока и Дожди радости — на звёздах ещё остались не растаявшие мешочки, но они быстро исчезают…
С тех пор на небе можно увидеть созвездие Волчицы. Оттуда она тщательно следит за своим волчонком… Он растёт, набирается сил. Его кормит Любовь, поит Свобода. Пока он вырастет и окрепнет, люди, надеюсь, успеют понять свои ошибки…
— Дядя Дариус, а люди когда-нибудь поймут их? Ну, свои ошибки?
— Наверное, милая. Но для этого им надо быть честными с собой и всем миром. Отважными, храбрыми, справедливыми и самое главное, — мужчина помолчал для небольшой интриги, — они должны отвечать за свои слова и поступки.
В этот момент в дверь постучали. Закклий встал с кресла и открыл дверь.
— Здравствуй, Смит. Не ожидал увидеть тебя так скоро. Заходи. По делу или как? — при имени человека, что явился средь «бела дня» (и не важно было, что уже почти десять и идёт дождь) Микаса спряталась, тихо подошла к двери и выглянула за неё. Ей открылся вид на широкую спину голубоглазого блондина. Её-то она из тысячи узнает.
— Здравствуйте. Я по делу… Вот уже как два месяца я ищу девочку…
— Девочку?
— Да. Её имя Микаса Аккерман. На вид лет десять, чёрные длинные волосы, тёмно-серые глаза, почти так же, как и волосы, чёрные. Белая кожа и знак на руке виде трёх мечей слагающих букву «А».
Дариус задумался. Под это описание точно подходит его девочка. Он невзначай взглянул на неё, что не ускользнуло и от Смита. Мужчина (или парень, как хотите, ведь в то время ему было 20) обернулся.
— Сер, это она, — подтвердил мысли Закклий блондин.
— Этого не может быть. Её зовут Эмили!
— Дядя Дариус, Эрвин прав, — тихо проговорила девочка. Оснований у Дариуса верить Смиту было множество, ведь даже Эмили, а точнее Микаса назвала его имя, хотя и не слышала.
— Она не пойдёт с Вами!
— Я всего лишь хочу поговорить.
— Говорите при мне!
— Хорошо… Микаса, иди сюда, — девочка аккуратно и медленно подошла к Эрвину, тревожно смотря на Дариуса. Тот в своё время присел на колени.
— Привет, — тихо поздоровалась малышка.
— Привет, — Эрвин улыбнулся и погладил «крошку» по голове. — Микаса… помнишь… в тот день, когда я тебя нашёл со своим отрядом? — девочка кивнула, вспоминая ужасные моменты из её прошлого. — В тот день ты попросила…
— …попросила научить меня быть сильной, — договорила Микаса за Эрвина, тот кивнул.
— Верно. И я поклялся, что сделаю это. И я человек слово, не бросаю их на ветер.
Дариус нахмурился. Ему абсолютно не нравился этот разговор.
— Давай так, я дам тебе выбор. Ты можешь остаться в доме Господина Закклий, в уюте, тепле и заботе. А так же, можешь вернуться сейчас со мной снова в замок разведкорпуса, где я исполню данное тебе слово. Я, конечно, понимаю, что тебе лучше быть здесь, но Микаса… — он серьёзно посмотрел на девочку, — …вспомни своё обещание себе. О том, что ты станешь сильнее, сможешь защитить, а не искать защиты. Если ты ещё этого хочешь…