— Лучше не оставаться здесь… Если Жоанна…
Он не успевает договорить, Хлоя кивает и вскакивает с банкетки.
— Я поняла.
Она одевается быстрыми и чуть напряженными движениями. Эмиль боится, что обидел ее. Он не хотел ее выставлять.
— Посидим снаружи? Я заварю нам чаю?
Она замирает с платьем на шее. На лицо возвращается улыбка.
— С удовольствием. Но тогда уж зеленого!
Когда Эмиль выходит с чаем, Хлоя листает путеводитель по Пиренеям, который он оставил на столе.
— Я могу дать тебе массу советов, — говорит она, когда он садится напротив.
— Да?
— Да. Но это, пожалуй, займет целый вечер. Если ты еще будешь здесь завтра вечером, можем договориться?
— Когда ты уходишь?
— Послезавтра.
— Тогда заметано, завтра вечером, да.
Несколько секунд они пьют чай молча. Очень посвежело. Уже глубокая ночь. Первым нарушает молчание Эмиль.
— Я не уверен, что у меня достаточно снаряжения… для пешего похода, я хочу сказать.
— Я не профи, но… мы идем уже десять дней и ночуем то в приютах, то в палатках. Думаю, я смогу тебя проинструктировать.
— Вот и славно.
Глаза Хлои смеются.
— Нет. Этот вечер был славный.
Эмиль улыбается ей в ответ.
— Правда. Это…
Он колеблется, не зная, как построить фразу. Не хочется выглядеть балдой.
— Славно встретить таких людей, как ты.
— Возвращаю тебе комплимент.
Она смотрит ему прямо в глаза, добавляет тихо:
— Ты мог бы найти более подходящую компанию, чем эта чокнутая в шляпе.
Он старается этого не показать, но замечание Хлои его раздражает. Оно кажется ему злым и несправедливым. Он пытается защитить Жоанну:
— Она просто немного потеряна… Но она очень милая.
— Да, — отзывается Хлоя с гримаской. — Милая.
Она издевательски усмехается. Эмиль не отвечает. Молча пьет свой чай.
Хлоя снимается с якоря через несколько минут. Чмокнув его куда-то между губами и щекой, она скрывается за деревьями. Эмиль не решается забраться на спальное место наверху, где лежит Жоанна и, наверно, еще не спит, разбуженная их игрищами. Сегодня он удовольствуется банкеткой. После всего, что произошло, он должен оказать ей такое уважение.
На следующий день он просыпается с ужасной головной болью. Говорит себе, что так и надо, что Бог его наказал. Солнце стоит высоко. Наверно, уже около полудня. Сейчас, средь бела дня, ему еще больше стыдно за вчерашний вечер. Он спал на банкетке, накрывшись курткой. Эмиль заставляет себя встать, выйти наружу. Ни следа Жоанны. В каком-то смысле ему легче. Потом он начинает беспокоиться, что она могла уйти, бросить его. Но все ее вещи здесь. Сейчас он примет душ, а потом приготовит хороший обед, чтобы вымолить прощение. Только свежие овощи. Она будет довольна.
Но до этого Эмиль заставляет себя пройтись под деревьями, чтобы унять головную боль. Он направляется к ручью. Хорошо бы помочить ноги в ледяной воде. Он резко останавливается, потому что Жоанна там, на берегу, сидит на большом валуне. Она прижимает к уху телефон и говорит. У нее уверенный голос, он такого от нее не слышал. Негромкий, но ясный.
— Нет. И перестань мне звонить…
Несколько минут она молчит. Несмотря на шум ручья, Эмиль слышит мужской голос в трубке. Довольно молодой голос.
— Ты… Нет… Перестань, не плачь… Ты говорил, что уважаешь мой выбор… Я… Я не знаю. Я тебе уже сказала… Месяц, полгода, год… Мне нужно время… Нет… Перестань…