— Только не это! — вновь взвыл Дренг. — Они знают Тайны, которые лишают людей разума. Это из их мастерских появляются всяческие противоестественные штучки. Хрипящие и свистящие машины, говорящие ящички, болевые кольца. Держитесь от них подальше, хозяин, умоляю!
— Да, то, что сообщил наш юный друг, — правда, — кивнул Слон. — Конечно, тут надо принять во внимание и его естественный страх перед неизвестным. Да, каким-то образом вся технология сосредоточена в руках Черных монахов. Понятия не имею, что там у них за религиозные убеждения — если таковые вообще существуют, но они в самом деле производят и ремонтируют все механизмы, которые только имеются на планете. И это обеспечивает монахам известную безопасность, поскольку — ну кто же станет нападать на них, когда все остальные капотерии немедленно выступят против, чтобы не потерять доступ ко всяким металлическим штучкам. И нам с тобой не остается ничего другого, как связаться с монахами.
— Полностью одобряю ваш план. Итак, в армию, забираем все гроуты, связываемся с контрабандистами и покупаем свой отлет с планеты.
Дренг совершенно запутался в непонятных словах и время от времени вставлял в наш разговор какую-то несусветную чушь. Ему проще было действовать, так что он бесшумно удалился — видимо, на разведку, и столь же бесшумно вернулся. Никого вокруг, можно двигаться. Слон уже мог передвигаться практически без посторонней помощи, да и домик вдовы был неподалеку. Вдовица, несмотря на заверения Дренга, что все будет спокойно, задрожала как осиновый лист, едва нас увидев.
— Ружья и мечи… Убийства и смерть… Я погибла, погибла…
Однако, ворча и причмокивая беззубыми челюстями, вдова послушно поставила на огонь котел с водой. Я отрезал полосу ткани от своего одеяла, прокипятил и промыл Слону рану. Вдову удалось убедить выделить нам немного самогона; Слон вздрогнул, но не проронил ни звука, когда я промывал его открытую рану. Ну, надеюсь, что алкоголя в этой жидкости достаточно для дезинфекции. Прокипятил еще один кусок одеяла и перевязал Слона. Больше я ничего сделать не мог.
— Прекрасно, Джим, просто чудесно, — ехидничал Слон, натягивая на себя порванную куртку. — Видать, ты не зря потратил годы в бойскаутах. А теперь поблагодарим добрую вдову и отправимся с миром, а то хозяйке, похоже, не по себе в нашей компании.
И мы пошли по ухабистому проселку, с каждым шагом удаляясь от капо Доччи. Дренг оказался прекрасным добытчиком: лазил по окрестным садам за фруктами, выкапывал съедобные клубни на полях — прямо под носом у хозяев. Те, впрочем, не возражали и лишь почтительно хватались за чубы, увидев мое оружие. М-да, на этом свете уважают только бандитов. В первый раз в жизни я осознал преимущества миров Лиги.
К стенам крепости Димонте мы подошли только после полудня. Крепостишка выглядела чуть поприличнее, чем у Доччи, или так просто показалось издалека. Расположена она была на острове посреди озера. С берегом сообщалась посредством дамбы и подъемного моста. Дренг дрожал от ужаса и с радостью остался ждать меня на берегу вместе со Слоном. Воинственной походкой я перешел дамбу и взошел на мост. Два стражника с ленивым подозрением уставились на меня.
— Привет, братишки, — бодро начал я, выкатив грудь и подтянув живот. — Это владения капо Димонте, известного повсюду силой обаяния и мощью руки?
— А тебе-то что?
— Ты видишь: вооруженный и умелый воин желает поступить на службу.
— Да уж, братишка, ты и выбрал, — весьма мрачно протянул один из стражников. — Ну ладно, войдешь в ворота, пройдешь через двор, третья дверь направо, спросишь там. — Тут он наклонился ближе и прошептал: — За три гроута я дам тебе совет.
— Уговорились.
— Так плати.
— Потом. Сейчас я на мели.
— Ну еще бы — раз решил наняться сюда. Хорошо, через пять дней, но тогда уже пять гроутов.
Я согласно кивнул.
— Он предложит тебе очень мало, а ты не соглашайся меньше чем за два гроута в день.
— Спасибо. Я не забуду.
И пошел во двор. Нужная мне дверь была открыта, там находился толстый человек с совершенно лысой головой и что-то корябал в бумажках. Когда моя тень упала на стол, он поднял голову.
— Проваливай! — начал он очень невежливо. — Всем же сказано, что до послезавтра никаких денег!