— Абсолютно правильно, — сказал я.
— Это запрещено! — вдруг раздался чей-то оглушительный голос. Казалось, он звучал прямо с потолка.
Это было настолько необычно, что один адмирал схватился за сердце. Но старого мошенника Инскиппа трудно сбить с толка.
— Кто это сказал? Кто из вас занимается чревовещанием?
Отовсюду послышались протестующие крики, многие стали заглядывать под стол.
— Это запрещено, потому что аморально!
— Кто это говорит? — закричал Инскипп.
— Мы. Моральный Корпус.
На этот раз голос раздался от дверей, а не с потолка. Головы адмиралов одна за другой стали поворачиваться туда. Все уставились на вошедшего. Выглядел он весьма впечатляюще. Высокий, с длинными седыми волосами и бородой, в белой тунике до пола.
Но Инскипп не растерялся.
— Ты арестован, — заявил он. — Вызовите охрану. Пусть они уведут его. Я никогда не слышал о Моральном Корпусе.
— Конечно, не слышал. Мы — секретная организация.
— Так уж и секретная, — хмыкнул Инскипп. — Мой Специальный Корпус такой секретный, что о нем ходят только слухи.
— Знаю. Разве это секретность? Мой Моральный Корпус настолько секретный, что о нем даже слухи не ходят.
Инскипп побагровел. Я быстро втиснулся между спорившими.
— Все это очень интересно, но как это доказать?
— Пожалуйста. — Незнакомец смерил меня пристальным взглядом. — Какой ваш самый секретный код?
— Это я должен сказать?
— Нет, конечно. Я сам его назову. Это шифр «Васарнап», не так ли.
— Возможно, — уклончиво ответил я.
— Не возможно, а точно, — твердо сказал он. — Подойди к совершенно секретному компьютеру и сделай в этом шифре запрос: «Сообщить все о Моральном Корпусе».
— Я сам этим займусь, — сказал Инскипп. — У агента ди Гриза нет допуска к этому шифру.
Что ж, пусть думает, что нет.
Все смотрели на Инскиппа, когда он подошел к компьютеру и включил его. Достав из кармана колесико с шифром, он вставил его в терминал и отстучал запрос. Динамик захрипел, и механический голос спросил:
— Кто делает запрос?
— Инскипп, глава Специального Корпуса.
— Сообщаю, что Моральный Корпус является самой главной секретной силой Лиги. Его приказы должны выполняться неукоснительно. Приказы отдаются руководителем Морального Корпуса. В настоящее время таковым является Джей Ховах.
— Я — Джей Ховах, — сказал незнакомец. — Поэтому повторяю: запрещается посылать флот чужаков в параллельный мир.
— Но почему? — спросил я. — Ведь вы не возражаете, когда мы стреляем в них.
Он спокойно посмотрел мне в глаза.
— Самозащита не бывает аморальной. Вы защищаете свою родину и своих близких.
— Но если вы не возражаете против истребления чужаков, почему же их нельзя вышвырнуть в параллельную галактику? Так прольется меньше крови.
— Вы хотите отправить огромный боевой флот в параллельный мир, где никогда не существовало чужаков. На вас ляжет ответственность за гибель человеческой расы той галактики. Это аморально. Надо найти способ уничтожить врага, не заставляя страдать других.
— Вы не сможете нас остановить! — раздраженно закричал один из адмиралов.
— Смогу. И остановлю, — ответил Джей Ховах. — Конституция Лиги Объединенных Планет гласит, что ни один аморальный акт не должен совершаться правительствами планет или силами, подчиняющимися этим правительствам. В оригинале подписанного договора вы найдете параграф, где говорится, что для определения моральности актов создается Моральный Корпус. Мы — высшая власть. Мы говорим «нет». Придумайте другой план.
Пока Джей разглагольствовал, шарики в моей голове крутились со страшной быстротой. И скоро у меня созрело отличное решение.
— Хватит пререкаться, — сказал я.
Мне пришлось крикнуть это еще раз, прежде чем меня услышали.
— У меня есть запасной план.
Это успокоило спорщиков, и даже Джей с интересом посмотрел в мою сторону.
— Моральный Корпус протестует против высылки этих уродливых тварей в параллельную вселенную, где они могут навредить человеческим существам. Правильно, Джей?
— Суть верна.
— Тогда ты не станешь противиться, если мы отправим чужаков в параллельную вселенную, где нет человеческих существ?
Он несколько раз открыл и закрыл рот, затем бросил на меня злой взгляд. Адмиралы озадаченно загудели. Они не отличались сообразительностью, иначе бы они никогда не стали адмиралами.
— Мне надо посоветоваться, — наконец сказал Джей Ховах.