Я выхожу из плена своих воспоминаний и снова возвращаюсь в комнату к Зоре, утвердительно кивая головой на ее вопрос. Она больше ни о чем не спрашивает.
– Значит, у него роман, – говорит она решительно. – А тебе действительно нужно было уезжать? Может, тебе следовало остаться и высказать ему все в лицо?
Я мрачно смотрю на нее:
– Я так и сделала. Я и в самом деле высказала ему все, что о нем думаю.
– И как же он на это отреагировал?
– Он засмеялся, Зора, – отвечаю я. – Он просто посмеялся надо мной. А потом ушел из дома. Исчез на пару часов. И отключил свой телефон. А когда вернулся, мне показалось, что он стал совершенно другим человеком. Как будто кто-то чужой за это время вселился в его тело.
Даже теперь, рассказывая это Зоре, я ощущаю холод, которым веяло тогда от него. Я вижу в его глазах этот ледяной отчужденный взгляд, изучающий меня, будто незнакомку. Впервые за последние пару месяцев мы встретились глазами, и я невольно съежилась от того презрения, которое исходило от него.
– Да, я трахаюсь кое с кем на стороне. И я хочу, чтобы ты ушла. Если ты не уедешь в эти выходные, захватив с собой Робин, то я отвезу и сдам ее в такие места, откуда не возвращаются. И ты никогда ее больше не увидишь.
Я делаю глубокий вдох и повторяю его слова Зоре.
– Да ладно тебе, – машет она рукой. – Это какой-то бред. Он не смог бы такого сделать.
– Может быть… – тихо говорю я. – Но я ему поверила. И я ничего не смогла бы сделать. Он показал мне прямо на следующий день, на что он действительно способен. Кое-кто с его разрешения забрал Робин из школы – блондинка, как мне потом сказали. Она отвезла Робин к Эндрю, и он где-то продержал ее несколько часов безо всякой связи с внешним миром. Оба их телефона были выключены. Никто их не видел, никто не знал, где они. Я просто сходила с ума.
– Звучит довольно скверно, – соглашается Зора.
– Это был самый ужасный день в моей жизни, – продолжаю я. – Ты, наверное, думаешь, что, когда она вернулась домой целой и невредимой, я была на седьмом небе от счастья. Но это был едва ли не самый пугающий момент всего вечера. Он убедил ее, что все, что произошло, это совершенно нормально. Что это было просто такое развлечение и вечерний поход в кино. Он ведь даже убедил ее выключить свой телефон, чтобы не мешали никакие звонки. И когда Робин, такая счастливая и довольная, появилась дома, вприпрыжку вошла в комнату, то я не смогла сказать ничего из того, что собиралась. Я не хотела пугать ее. Именно тогда я поняла, что имею дело с чем-то таким… возможность чего я прежде совершенно не осознавала и не допускала… Как раз в это самое время неожиданно появилось свободное место в «Ашамс» для Робин. А значит, появился и этот дом… Теперь ты все еще сердишься на меня за школу и обвиняешь за то, что мы сюда приехала? – закончила я свою историю.
Зора смотрит на меня с минуту, потом тихо вздыхает:
– Я думаю, ты могла бы поставить его на место. Тебе следовало дать ему отпор. Но в то же время… Наверное, это было действительно ужасно – не знать, где находится твой ребенок…
Я вздрагиваю, вспоминая, как я сломя голову бежала из школы, когда поняла, что Робин пропала. Как я снова и снова набирала оба их телефонных номера. Какие жуткие картины рисовало мое воображение при мысли о том, что могло с ней случиться.
– Все было задумано и спланировано таким образом, чтобы мы оказались здесь. И вот еще что: он весь тот вечер рассказывал Робин о предстоящем переезде в Великобританию как о замечательном приключении, которое непременно случится, причем очень и очень скоро. Он ей внушил, что уже все решено и что мы оба этому рады. Поэтому когда она вернулась, то мысль о переезде уже прочно засела в ее сознании. И она с этим смирилась. Что мне оставалось делать? Я же не могла сказать ей, какой на самом деле ублюдок ее отец. Вот это все и стало для меня последней каплей. Я терпела его целую вечность. Но больше не могу. Нет уже никаких сил на это. Для него у меня больше нет ничего.
Зора продолжает задумчиво на меня смотреть:
– Но в этом ведь абсолютно нет никакого смысла. Почему он так себя повел?
– Я понятия не имею, Зора. Серьезно. Не имею ни малейшего представления. Он изменился так сильно, ты не можешь себе даже представить. Теперь это абсолютно другой человек, не тот, за которого я когда-то выходила замуж.
Я стою прямо напротив Зоры и смотрю ей в глаза, но она отводит взгляд.
– Ты тоже не смотришь на меня, – удивляюсь я, ожидая ее реакции.
Но Зора по-прежнему избегает встречаться со мной глазами.