Лицо Робин озаряет улыбка.
– По крайней мере, в школе намного теплее, – пытается пошутить она.
Я протягиваю руки, чтобы обнять ее. Немного помедлив, она обнимает меня в ответ.
– Ну, все. Пора выходить. Мы же не хотим, чтобы ты опоздала в школу в свой первый же день.
Робин кивает, берет свою сумку и надевает перчатки. Я прячу свои немытые жирные волосы под шерстяной шапкой, и мы выходим из дома.
Шагая в ногу вдоль тротуара, мы идем к автобусной остановке. Я украдкой бросаю взгляд на дочь. Она еще такая маленькая, но выглядит почти по-взрослому: уже оформился волевой подбородок и строгие черты лица.
Я не знаю, что нас ждет в будущем. Как бы мне хотелось обрести умиротворение и внутренний покой. Но почему-то я никак не могу избавиться от гнетущего ощущения тревоги, засевшего где-то в глубине моего сознания. Никак не получается расстаться с этим щемящим чувством страха, таким же отчетливым и реальным, как звук наших гулких шагов по асфальту.
2
Мы уже в автобусе. Я сижу у окна, прислонившись лбом к стеклу. Сорок шестой автобус переполнен. Он медленно и осторожно движется от остановки к остановке от Кэмдена до Сент-Джонс-Вуда. Я до сих пор так хорошо помню этот маршрут, что смогла бы пройти по нему с закрытыми глазами. Но теперь здесь многое изменилось, хотя в целом практически все осталось прежним. Кое-где появились новые здания, старые дома покрасили и обновили.
Я бросаю взгляд на Робин – она все так же погружена в телефон. Вдруг она прыскает от смеха и отрывается от экрана.
– Эмма прислала сообщение. Там такое творится! Прямо настоящая драма. Я так рада, что мне не приходится разбираться со всем этим, – заявляет Робин, пряча телефон в сумку. Ее голос звучит так спокойно и искренно, что я почти что ей верю.
По мере нашего приближения к пункту назначения мое сердце начинает сжиматься в груди. Внезапно я как бы включаюсь в происходящее вокруг – слышу шум уличного движения, визг тормозов, автомобильные гудки, доносящуюся издалека ругань. Я чувствую запах выхлопных газов – они просачиваются с улицы, отчего в горле начинает першить. Гляжу на непрерывно проносящийся мимо поток черных внедорожников. Наверняка мы будем единственными, кто приедет в школу на автобусе. Вдруг автобус резко притормаживает, и я слегка ударяюсь головой о стекло. Я закрываю глаза, погружаясь в воспоминания.
– Мы никогда не сможем туда попасть, – слышу я собственный голос, говорящий это два года назад, когда мне впервые стало известно о том, что же сделала моя мать. – Слишком поздно пытаться туда поступить. Там всегда огромное количество желающих. И вряд ли когда-нибудь для нас появится свободное место. Ни сейчас, в начале четвертого класса, ни через год, ни через два. В этой школе всегда будет огромная очередь из тех, кто мечтает здесь учиться. Моя мать полагает, что она до сих пор в состоянии влиять на меня и контролировать все, что происходит в моей жизни, но она ошибается. Даже если бы я согласилась на выдвинутые ею условия, все равно ничего бы не получилось.
И это действительно было правдой. Я искренне обрадовалась, когда из приемной комиссии школы пришел официальный отказ на наш запрос о поступлении. Но это было до того, как все пошло наперекосяк – мой брак с Эндрю полностью рассыпался за какие-то два года.
И как же я была удивлена, когда пару недель назад мне позвонила та же самая сотрудница приемной комиссии и сказала, что у них появилось одно свободное место и они готовы принять Робин, только она должна приступить к занятиям немедленно. Это было как снег на голову. Я уже хотела было отказаться от этого неожиданного предложения, но что-то заставило меня повременить.
– Вы не возражаете, если я немного подумаю, – ответила я совершенно спонтанно.
Ничто тогда не предвещало, что через сорок восемь часов я буду ей звонить, спрашивая, свободно ли еще это место, фактически умоляя ее взять мою дочь. Да, я в буквальном смысле слова умоляла ее об этом. Для сотрудницы приемной комиссии это была просто стандартная процедура, всего лишь способ заполнить внезапно появившееся свободное место в классе. Для меня же это стало настоящим чудом. Это открыло для нас совершенно неожиданный выход из сложившейся ситуации. О таком спасении я даже и не подозревала.
Условие для вступления в наследство моей матери было выполнено – Робин будет учиться в «Ашамс». Это дало мне возможность распоряжаться этим домом, а также получать определенный доход от инвестиций небольшого капитала моей матери. И теперь, когда мой брак развалился, этих денег будет вполне достаточно, чтобы мы смогли здесь жить.