Она поднялась от стола. Близнецы затеяли возню.
— Живо все наверх! — строгим тоном сказала Кейт.
В «Хоум Депо»[9] шла ежегодная инвентаризация, и Билл, работающий там менеджером, должен был находиться в магазине до совершенно неприличного времени.
По прошествии двадцати минут, включив посудомоечную машину и уложив всех четверых детей, Кейт устроилась в своей норке за второй чашкой кофе. Если съемки состоятся, как почувствует она себя в «Гранд Виктории»?
Она помнила, как неловко ей было там в тот, прошлый раз. Аманда, Шарлотта и Меган казались такими умными, такими истинно нью-йоркскими женщинами! А она рядом с ними казалась самой себе неловкой домохозяйкой.
«Я любила Билла в тринадцать, — думала она. — Однако иногда теперь задумываюсь над тем, не стоило ли мне несколько лет после окончания колледжа пожить в Нью-Йорке, повстречаться с другими людьми, вздохнуть полной грудью…»
Фултон сделала еще один глоток кофе.
«Я никогда не думала возвращаться в Палм-Бич, — размышляла она. — Пять лет назад я совершила худшую ошибку во всей моей жизни. Никто не должен узнать о ней. Прошу тебя, Боже, — безмолвно помолилась она, — прошу тебя, пусть никто не узнает о ней!»
17
Уолтер Пирс открыл пришедшее по электронной почте письмо от своей дочери Шарлотты:
«Надеюсь, что они понравятся тебе так же, как и нам!»
Нам. Она имеет в виду своих сотрудников в Нью-Йорке. Десять лет назад любая новая модель была бы представлена ему здесь, на этой фабрике, в этом его кабинете, глядящем на производственный этаж, — в виде карандашных набросков на бумаге. И он сам решал бы, подходят или нет предложенные модели фирме «Ледиформ».
Теперь же он открывает файлы на компьютере. Щелкая мышью, можно осмотреть виртуальное изделие под всеми углами. Да и одобрение этому изделию уже высказано — целой кучей людей, чьи имена он уже не в состоянии запомнить.
Пирс перебрал изображения того, что прежде называлось бы фуфайкой, но теперь носило имя «толстовка». Тут рукава были снабжены вшитыми перчатками без пальцев, которые можно было сбросить взмахом запястья.
В былые времена Уолтер взял бы телефонную трубку и попытался выяснить у автора столь дурацкой идеи, зачем и кому на всем белом свете могут понадобиться пришитые к рукавам перчатки. Но теперь он просто нажал на клавишу «Ответить», напечатал: «Смотрится превосходно, Шарлотта», — и отправил письмо.
Зазвонил телефон. Появившийся на экране номер принадлежал Генри. Приятный сюрприз. Обыкновенно инициатива в телефонных переговорах с сыном принадлежала Уолтеру.
— Так и знал, что застану тебя на работе, — приветливым тоном проговорил Пирс-младший, однако его отец прекрасно понимал: именно его преданность своему делу стала причиной того, что Генри, внуки, a теперь и бывшая жена живут на противоположном берегу континента.
— А я, знаешь ли, в восторге, — признался он. — Твоя сестра только что прислала мне удивительно красивую новую модель. А как там Сэнди и Мэнди?
Дочери Генри носили имена Сандра и Аманда — в честь бабушки и тети.
— Ох, с ними обеими одна морока!
Уолтер улыбнулся, услышав в голосе единственного сына гордую родительскую интонацию. Откинувшись на спинку кресла, он зажмурил глаза и попытался подумать, насколько другой стала бы его собственная жизнь, если бы он вел себя в той же манере, что и его сын. Генри проводил со своими девочками, наверное, столько же времени, что и его жена Холли. Он тренировал их футбольную команду, снимал танцевальные выступления и каждую субботу готовил для них завтрак, чтобы Холли могла подольше поспать.
«Я все стараюсь убедить себя в том, что, когда мои дети были маленькими, времена тоже были другими, — подумал Уолтер, — и тем не менее знаю, что мог быть более близок с ними».
— Скажи им, что дедушка Уолт скучает по ним, — проговорил он и сразу же добавил: — И как, по-твоему, поживает твоя мама в Сиэтле?
Произнося эти слова, Пирс-старший раскачивался взад и вперед в своем кресле. Он никак не мог смириться с тем, что Сандра живет без него. Пользуясь возможностями Интернета, он осмотрел весь ее дом, получив о нем полное представление, однако внутри побывал только однажды, когда Сандра пригласила его на обед в честь Дня благодарения.
Генри помолчал несколько секунд, прежде чем ответить.
— Пока все еще приживается к месту. А я вот почему звоню. Мама разговаривала с тобой по поводу этого телешоу?