В квартале от нас на перекрестке собрался народ, наблюдающий за происходящим на соседних улицах.
– Освободите дорогу, – объявляет голос в громкоговоритель. – Вы незаконно блокируете проезд.
– Расческа – не оружие! Расческа – не оружие! – отвечает голос из другого громкоговорителя, и толпа повторяет за ним.
Мы добираемся до перекрестка. Справа от нас стоит красно-желто-зеленый школьный автобус, на боку у которого значится: «Право на Правду». Слева собралась толпа протестующих, держащих в поднятых руках щетки для волос.
Гвоздичная улица. Тут все и началось.
Я не была здесь с той ночи. На этой самой дороге Халиля и…
Я пристально смотрю вперед, мой взгляд размывается, и толпа исчезает, а вместо нее посреди улицы возникает он. События вновь разворачиваются у меня перед глазами, словно кто-то поставил на повтор фильм ужасов. Вот Халиль смотрит на меня в последний раз и…
– Расческа – не оружие!
Голос выводит меня из оцепенения.
Во главе толпы на полицейском автомобиле стоит кудрявая дама с мегафоном в руках. Она поворачивается к нам и поднимает кулак за «Власть чернокожих». С ее футболки улыбается Халиль.
– Старр, а это не твоя адвокатша? – спрашивает Сэвен.
– Ага.
Я знала, что мисс Офра радикальна в своих взглядах, и все же в моей голове слово «адвокат» никак не клеится с человеком, который протестует на полицейской машине с мегафоном в руках…
– Немедленно разойдитесь, – повторяет полицейский. За толпой его не видно.
Мисс Офра снова начинает скандировать:
– Расческа – не оружие! Расческа – не оружие!
Лозунг столь заразителен, что вскоре раздается уже со всех сторон. Сэвен, Деванте и Крис тоже принимаются скандировать.
– Расческа – не оружие, – бормочу я.
Халиль припадает к двери.
– Расческа – не оружие.
Он открывает дверь и спрашивает, все ли у меня хорошо.
А потом – бах, бах…
– Расческа – не оружие! – кричу я изо всех сил и поднимаю кулак, вся в слезах.
– А теперь я передаю слово сестре Фримен – ей есть что сказать о несправедливости, свидетелями которой мы сегодня стали, – объявляет мисс Офра.
Она вручает мегафон еще одной женщине в футболке с Халилем и спрыгивает с патрульной машины. Толпа пропускает ее, и она идет к стоящему на перекрестке автобусу, возле которого стоит другой ее коллега. Заметив меня, мисс Офра сощуривается.
– Старр? – Она подходит к нам. – Ты что здесь делаешь?
– Мы… Я… Когда объявили о решении, мне захотелось что-нибудь сделать, вот мы и приехали в Сад.
Мисс Офра окидывает взглядом побитого Деванте.
– Боже мой, вы что, ввязались в беспорядки?
Деванте касается лица.
– Черт, я что, хреново выгляжу?
– Он не поэтому такой, – объясняю я. – Но мы наткнулись на бунтующих на бульваре Магнолий. Там все с ума посходили, начали мародерствовать…
Мисс Офра поджимает губы.
– Да, мы слышали.
– Зато, когда мы уезжали, «Право на Правду» никто не трогал, – замечает Сэвен.
– Даже если и трогал, ничего страшного, – отмахивается мисс Офра. – Можно разрушить здание, но движение уничтожить нельзя. Старр, а твоя мама знает, что ты здесь?
– Ага. – Я даже сама себе не кажусь убедительной.
– Правда?
– Ну ладно, не знает. Только, пожалуйста, не говорите ей.
– Я обязана ей сказать, – пожимает плечами она. – Как твой адвокат я должна действовать исходя из твоих интересов. А в твоих интересах, чтобы мама знала, где ты.
Нет, не в моих, потому что она меня убьет.
– Но вы ведь мой адвокат, а не ее. Разве это не конфиденциальная информация?
– Старр…
– Пожалуйста! Прошлые протесты я наблюдала со стороны. Только и делала, что говорила о них. Теперь я хочу действовать.
– А кто сказал, что говорить не значит действовать? Слова гораздо сильнее молчания. Помнишь, что я сказала тебе о силе твоего голоса?
– Вы сказали, что голос – мое главное оружие.
– И я искренне в это верю. – С секунду она молча на меня смотрит, а потом вздыхает. – Хочешь побороться с системой сегодня?
Я киваю.
– Ну ладно, пойдем.
Мисс Офра берет меня за руку и ведет сквозь толпу.
– Уволь меня, – просит она.
– Что?
– Скажи, что больше не хочешь, чтобы я представляла твои интересы.
– Я больше не хочу, чтобы вы представляли мои интересы? – вопросительно повторяю я.