- Откуда тебе что знать, мальчишка? Кто ты?
- А что я такого сказал? Что читать умею? - и дёрнуло же меня включить полудурка. Это всё трактир. Там прямо так правду разве кто станет чужим рассказывать?
- Не увиливай! - она повысила голос, - ты понимаешь, о чём я. Открыв одну страницу, открывай весь лист.
- А кушать мне здесь дадут?
- А это зависит от того, что скажешь.
- Тогда я пойду...
Мальчишек с их собакой я уже не боялся. Сколько можно меня караулить, в самом деле?
- Стоять. Я десять лет не видела своих племянников и не знаю, где они, а ты называешь мне их имена так, словно других и не знаешь. Может, объяснитесь, гарсон?
- Да не гарсон я...- Вот тоже, взяла моду, называть как попало. Я шмыгнул носом, и опустился прямо на пол, положив торбу рядом - Я и есть Оскар...
- Как ты меня нашел? - недоверчиво прищурившись, женщина внимательно рассматривала меня, - откуда ты вообще про меня узнал?
- Ясное дело, Лагги рассказала.
- Где она сейчас?
Вот дурацкие вопросы задает, да с таким невинным видом, будто ничего и не знает.
- А куда нас пристроили по вашенской милости, там и живёт.
Всплакнуть ещё, что ли? На жалелку надавить? А стоит ли? Один раз она уже отправила нас в место с "тёплой постелью", так сейчас и второй раз уже одного меня отправит. И тут уж точно - на казённый харч.
- А чево? Меня ж теперь за решётку, да? За грушу, которую не съел. С утра голодный. И Лагди, когда я малой был, тоже небось, кушать хотела... А её...
Слеза вроде потекла, или это я просто носом шваркнул для усиления эффекта?
- У Матильды ведь все девочки работать должны. И Лагди... И меня бы пустили по этому делу, как бы не убёг-ё-ёг...
- Ты несешь какую-то ерунду, я ничего не поняла! - перебила меня тётка Алисия (теперь я уже совсем не сомневался, что это была именно она) и, встав с кресла, решительно зашагала по небольшой зале из угла в угол.
- Если ты, мальчишка, решил втереться мне в доверие, вызнав где-то мою семейную историю, я тебя в порошок сотру, понял? И не думай, что я вот так просто тебе возьму и поверю. Поживешь пока у меня, я подумаю, что нам дальше делать. И... надо послать за Лагдален. Скажи точно, где она? Уж её-то я помню и узнаю в лицо.
- Где, где... А сами не помните, да?
- Я не могу помнить... Я вас так и не увидела после похорон брата...
- Вас там не было! Вас на похоронах не было, я точно знаю! Лагги говорила! Где вы могли нас видеть? Да и зачем? Это ведь так просто - дать указание продать детей брата в бордель - и никаких хлопот! - я уже кричал.
- Что ты несёшь?! - тетка встала напротив меня и принялась сверлить своими синющими зенками, - я не могла там быть... Но я приехала потом!
- Почему это "не могли", а? Вы жили в двух днях езды от нашего имения, разве не так?
- Я... - женщина поморщилась, вспомнив что-то и вдруг, словно обозлившись, позвала одноглазого:
- Я не обязана перед тобой отчитываться! Марк! Проводи мальчика в отдельную комнату и запри там. И вообще - я не могла там быть, понятно тебе?
Ага, не могла. И тут, - "проводи мальчика". Этот что, тоже за ухо будет провожать или, как в прошлый раз - под мышкой?
- Я сам пойду. И вообще... мне отлить надо... Ну... это ведь не тут делают, да?
К сожалению, меня никто не слушал. Нет, таскать меня тоже не стали, но, как нашкодившего щенка, придерживая за плечо, отвели в какую-то каморку, выдали ночную вазу и... В общем, тюрьму я в своей жизни ещё не видел, но, судя по всему, от помещения, мне предложенного, она отличается мало. Разве что обстановкой. Диван был вроде тех, что в номерах у наших девочек. Ещё окошко довольно широкое, ставнями закрытое, , столик и парочка табуретов. Но дверь я тыркнул - никак.
- А кушать, дяденька? Хоть фруктов наберите, а? - услышал он меня или нет, было неясно.
Поесть мне всё же принесли спустя какое-то время, видимо, хозяйка дала распоряжение. Кусок мяса, хлеб, молоко... Недурно. Я накинулся на еду, давно уже моё брюхо ничего такого не видывало. Это-то меня и сгубило... К ночи так прихватило, что хоть вой. Вот тут-то ночная ваза и послужила по назначению.
Вот только спать после этого в выделенном мне помещении совсем не захотелось. Воняло же, как... крышку-то мне от вазы выдать не удосужились: то ли забыли, то ли одноглазый Марк таким нехитрым способом выразил своё ко мне отношение. Ну а если нельзя закрыть, то можно что? Правильно, выпростать сосуд. А куда? В окошко, и начхать, какие там крокусы под ним посажены и дорожки расстелены. К моему удивлению, ставни были закрыты лишь шпингалетом, без замочков всяких и иных хитростей А за рамами... Оглядел я то, что за рамами и понял, что, если по бордюрчику я долезу до ближайшего балкона, то оттуда мне не составит труда спуститься по всей той массе живого плюща, что оплетает его решётки. Сказано - сделано. Одна нога тут, вторая уже через подоконник лезет. Торбу свою я тоже захватил: путь неблизкий, всё будет, где припасы нести. Тут бежать надо, потому как если уж Лагди пристроили в наш "Приют хорька", то мне и подавно никакие почести не светят. Я ж не такой милый и обаятельный. А потом... потом я задержался. Подвело меня любопытство. Ну, вы ж понимаете, нелюбопытных мальчишек просто на свете не бывает, а уж среди тех, кто вырос между сеновалом и кухней - тем более. А дело в том, что дверь с балкончика того в комнату оказалась открытой. Так, слегонца, сквознячку напустить после жары, я понимаю. Меня-то уж точно они не ждали, а оттуда... Короче вошёл я, точнее, вполз, словно уж какой, так как из-за перегородки слова услышал. Ну и - туда конечно же.
- ...и не жалею, - продолжал начатую до этого фразу голос тёти Алисии, - Да, если б не барон, жила бы я тут, а? Кем бы я была? Это сейчас я хоть десять оборвышей прокормлю, вставив этот пункт в расходах между псарней и конюшней, а тогда? И куда бы я их привела? Фамильная честь и кредиторские бумаги лежат в разных ящиках комода.