Но, как говорится, на всякий роток не накинешь платок. Пономарь саранской церкви, женатый на Михайловой дочери, подал новое прошение: объяснил и причину смерти тестя, и ход первого следствия. Дело тянулось долго. Леонтий Николаевич отпирался. Но крестьяне на этот раз заговорили. Был Леонтий Струйский по приговору суда лишён дворянства и сослан в Сибирь.
Никого не осталось у Александра Полежаева — ни матери, ни отца, ни того, кто считался отцом.
...Была в «Письмовнике» такая повесть. Царь спросил мудреца: «Богат ли ты?» — «Так же, как ты, — ответил мудрец. — И у тебя, и у меня только одна жизнь».
«СУДИТЬ РЕШИТЕЛЬНО И СМЕЛО УМОМ СВОИМ О ВСЕХ ВЕЩАХ»
Александр Полежаев
Уроки словесности
Под окном классной комнаты стоял старый ясень. Во время войны дерево сгорело — только кривой чёрный ствол торчал из земли. Но настала новая весна, и мёртвое, казалось, дерево ожило. Тут и там вылезли пучки тоненьких зелёных ветвей, набухли почками, засверкали мелкими листьями. С каждым годом ветви прибавляли в длину, делались толще, крепче, выбрасывали свежие побеги, постепенно окружая новой кроной слом ствола...
В гимназии учились четыре года: считалось, что дети поступают туда уже подготовленные. Предметы были: латынь, языки французский и немецкий, русская словесность, математика, естествознание, история и география.
В шесть утра появлялся в спальне сторож, отставной солдат, — что было силы тряс колокольчиком. Поднимались нехотя, умывались над лоханью, поливая друг другу на руки из медного кувшина. Завтрак был скудный: каша, чёрствые остатки пирога от вчерашнего обеда. При годовой плате в четыреста пятьдесят рублей выходило на каждого воспитанника один рубль двадцать три копейки в день — из них надо было взять и на питание, и на жалованье учителям, и на учебники, и на содержание помещения.
Пансион, куда отдали Александра, был для барских детей — для «благородных». При той же гимназии имелся пансион и для детей «простого» звания, там плата была меньше и кормили совсем худо — утром кусок чёрного хлеба, в обед пустые щи да гречневая каша-размазня.
Родители побогаче присылали сыновьям деньги, чтобы прикупали еду, а также на лакомства, на книги, на развлечения. Госпожа Александра Петровна Струйская своё слово держала — и за учение платила, и на расходы деньжонок подбрасывала.
В классах топили плохо — берегли дрова. Из окон дуло, от щелястых полов тянуло холодом.
На уроках русской словесности изучали не только самую словесность — грамматику и литературу, но также науку размышлять, или логику, науку о душевных свойствах человека и его поведении — этику, науку о прекрасном в жизни и в искусстве — эстетику, ораторское искусство — риторику, или красноречие. Учитель словесности, тяжело ступая, шагал из угла в угол, диктовал по книге длинные непонятные фразы — их требовалось запоминать наизусть. Запоминались они хуже, чем латынь или французский: там можно было перевести и понять, а здесь — вроде бы по-русски, но ничего не поймёшь.
Александр Полежаев смотрит в окно на старый ясень. Сидит на ветке ворона, внимательно оглядывает весь мир вокруг круглым жёлтым глазом. Ветер тормошит на ней серые перья. Учитель словесности тяжело шагает по классу, диктует из потрёпанной книги приёмы стихосложения — пиитики. Александр его не слушает. Всё равно на испытаниях учитель посадит всех рядком и будет спрашивать по очереди: пока один пыхтит, стараясь повторить на память неповоротливое сочетание слов, следующий зубрит по тетрадке ту фразу, что идёт дальше.
Стихосложение-пиитику Александр усваивал не на скучных уроках, а по стихам русских поэтов. Книги стоили дорого. У гимназистов было заведено: если кто купил книгу, должен, когда прочтёт, отдать товарищу. Ходили по рукам стихи известных поэтов — Батюшкова и Жуковского, басни Крылова. Их не приходилось затверживать — сами оставались в памяти. Стихи учили думать и чувствовать, различать прекрасное в жизни, ясно и выразительно передавать свои мысли. Русская литература — словесность — сама учила всему, что на уроках словесности непонятно втолковывал школьникам учитель...