Возможно, в это время в какой-то комнате дома напротив женская рука повернула зеркальце, чтобы поправить макияж, или внезапно подувший ветерок распахнул форточку, но, как бы то ни было, на стене, над пеленальным столиком со спящими младенцами, появился солнечный зайчик. Он дрожал, то увеличиваясь в размере, то сжимаясь. В общем, вёл себя как живой и словно не зависел от источника света.
– Так-то лучше! – удовлетворенно произнёс мужчина. – Если я правильно понял, выбор сделан?
Зайчик на секунду замер, затем вновь пришёл в движение, хаотично заплясав.
– Ну что ж…
Мужчина стоял, скрестив руки на груди, и задумчиво разглядывал новорожденных.
– И все же почему она?! Ты же знаешь, ничего уже не изменить!
Неизвестный в белом халате остановился на полуслове, будто выслушивая чьи-то доводы. Он растерянно потирал лоб, одобрительно кивая, иногда отрицательно качая головой.
– Возможно, это и так. Мы учтём это, но помни: бойся своих желаний, они иногда сбываются! – сказал он и после недолгого раздумья добавил: – Всё равно я не имею возможности влиять на твой выбор. Да будет так!
Солнечный зайчик замер в метре над головами младенцев. Затем решительно, в один миг, переместился на личико спящего младенца, на бирке которого было указана фамилия Пирогова.
Грудничок состроил недовольную гримасу, за возился, поджал нижнюю губку, явно собираясь заплакать. Солнечный зайчик тем временем, увеличиваясь в размере, осветил всё лицо младенца и, постепенно теряя яркость, исчез.
Ребёнок затих. Некое подобие улыбки отразилось на его губах.
– И будешь ты любить врага своего, как самого родного тебе человека – отца! – сказал мужчина и вышел из палаты.
Проходя по коридору, он остановился у сидящих на топчане девушек.
– Как вас зовут? – поинтересовался он.
– Я Вера! – кокетливо ответила одна.
– А меня Надя, – серьёзно отозвалась другая.
Мужчина, внимательно рассматривая их, проникновенно произнёс:
– Девочки, вы просто не представляете себе, как это символично, что именно сейчас, здесь находятся Вера и Надежда!
Девушки улыбнулись. Вера хотела было спросить имя незнакомца и уже открыла рот, но тот развернулся и пошёл прочь. Через несколько шагов он остановился, постоял и, повернувшись к подружкам, спросил:
– Вы сладкое любите? – и, получив утвердительный ответ в виде кивка, продолжил: – Мне бабуля варенье передала, клубничное, а я заработался и забыл про него. Оно в холодильнике в ординаторской стоит, угощайтесь! Только всё не съедайте! Стасу оставьте, он, кстати, уже подошёл!
– С удовольствием! Спасибо вам! – поблагодарила Надя.
Неизвестный зашёл в ординаторскую, закрыв за собой дверь.
– Странный он какой-то. Мог бы имя своё назвать. Наверняка же у нас работать будет! А может, он и Стаса с собой привёл? И одевается как-то странно: весь закутанный. Я понимаю, что стерильность, но у нас никто так не ходит! Вот сколько ему лет? Хотя бы примерно?
Надя, улыбаясь, рассматривала подругу. Внезапно она посерьёзнела.
– Варенье… бабуля… – шептала она. – Вера, сколько сейчас времени?!
Девушка достала из кармана халата наручные часы и показала подруге.
– О боже! – воскликнула Надя и, подскочив, бросилась по коридору.
– Валентина Николаевна, извините, я отлучусь минут на пятнадцать? Я до остановки и обратно – бабушке ключи передать! Я быстро… – затараторила Надя, заскочив в ординаторскую.
Она даже не обратила внимания, что дежурный врач Валентина Николаевна в помещении была одна. Что никакого мужчины, одетого во всё белое, не было. Да и про странного доктора она уже не помнила.
– Надя, я думала, ты уже вернулась! – удивлённо сказала врач, глядя на девушку поверх очков. – Давай только быстро! Вера на месте?
– Да-да! На месте! – ответила девушка, выбегая из кабинета.
Быстро переодевшись, Надя выскочила на улицу.
«Господи, ну как же так! Как я могла забыть про бабулю! Всего-то ключ ей передать, чтобы она не выходила из трамвая! Бабуля же не ездит к нам пустой – всегда с сумками, с гостинцами! А сейчас стоит, наверно, бедненькая, на остановке и ждёт свою полоумную внучку! Вот же я… – корила себя Надя. – А может, она ещё по какой-то причине не подъехала? Может, я сейчас подойду, и тут же трамвай появится?»
Пробегая мимо храма Александра Невского, девушка подняла глаза туда, где на фоне голубого неба блестели золотом кресты.
«Господи, а я ещё удивляюсь, что меня никто не любит! Кому я нужна, малахольная!» – продолжала убиваться Надя.
Пройдя последние метры переулка, она свернула на проспект, к трамвайной остановке.