– Морс, – коротко пояснила она. – Вот с хлебом проблема…
Мы чокнулись, не касаясь рюмками. Я краем глаза уловил движение на диване. Даша просыпалась. Она глубоко и прерывисто, как после плача, вздохнула и неслышно выдохнула, поджав ноги к животу.
Татьяна, затаив дыхание, смотрела на племянницу, держа наполненную рюмку в руке. У меня заколотилось сердце и задрожали руки. Сглотнув слюну, я выпил коньяк и запил морсом. Хозяйка поставила наполненную рюмку на поднос, пересела на край дивана.
– Дашенька, просыпайся! Погляди, кто к тебе пришёл! Татьяна склонилась к голове племянницы, приглаживая ей волосы. Девушка шевельнулась и, слегка приподняв голову, посмотрела на тётю. Реакция Татьяны была неожиданной: она резко отстранилась от племянницы, прикрыв губы пальцами. Даша, продолжая подниматься, медленно поворачивала голову в мою сторону. Это было как в страшном кино! Я дрожал, не в силах отвести от неё взгляд. Присев, девушка поглядела на меня, но я не видел её глаз из-за волос, закрывающие лицо Даши. Зато она увидела меня. Поначалу она глядела на меня исподлобья, никак себя не проявляя, затем, подняв голову, убрала с лица волосы.
Теперь я увидел обыкновенную девушку. Даша отвела взгляд от меня в сторону окна и, прикусив нижнюю губу, вытерла слёзы в уголках глаз. Затем снова посмотрела на меня. Лёгкая улыбка коснулась её губ. Отбросив плед в сторону, поднялась с дивана. Девушка была одета в трусы-шорты голубого цвета и такого же цвета короткую майку, плотно облегающую грудь и спину. Нисколько не стесняясь своего полуобнажённого вида, Даша, сделав пару шагов в мою сторону, устроилась у меня на коленях, обняла за плечи и уткнулась носом мне в шею. Я чувствовал кожей её спокойное, тёплое дыхание и короткие шмыганья. Иногда девушка то одной, то другой рукой вытирала с глаз слёзы, не забывая протереть мне кожу на шее там где она касалась носом. Сколько мы так сидели? Минуту? Пять минут? Я потерял счёт времени. Единственно чего я желал, чтобы это длилось вечно! Я не прижимал девушку к себе. Достаточно было того, что Даша сама довольно крепко обнимала меня. Я лишь, слегка прикасаясь, гладил её спину и перебирал пальцами её густые волосы.
– Тётя Таня, это и есть Егор, про которого я тебе говорила! – чуть отстранившись от моей шеи и не оборачиваясь к родственнице, произнесла Даша.
– Я это уже поняла, – вздохнув, ответила женщина, сидящая на диване.
Мы встретились с ней глазами. Татьяна улыбалась. Её спокойное лицо, и руки лежащие на бёдрах, и расслабленная поза говорили о многом. Я представил, что ей пришлось пережить за эти два дня. Бессонные ночи, груз ответственности перед братом Володей и этот неподдельный испуг, когда она увидела ледяной взгляд своей любимой племяшки. Слава богу, что этого не видел я! Сейчас же у меня на коленях сидел беззащитный «котёнок». И это было чертовски приятно!
– Солнышко моё, ты бы оделась, – предложила Татьяна.
Даша, приподняв голову, посмотрела на меня.
«Я быстро, только никуда не уходи, хорошо?»
Я не мог понять, произнесла девушка это вслух или только подумала об этом. Я не видел движения ее губ, я видел только глаза.
Даша соскочила с моих коленей и вышла из зала.
– Извини, Егор, – грустно улыбаясь, тихо сказала Татьяна, глядя вслед вышедшей племяннице, и после, переведя взгляд на меня, добавила: – Мне крайне неудобно, что тебе приходится наблюдать и выслушивать все эти семейные… Тем более участвовать в этом. Я вижу, что Даша готова слушаться тебя во всём. Может тебе удастся, как-то повлиять на неё? Пообещать что-нибудь? Я всё понимаю, Егор, у тебя своя жизнь, свои интересы, работа. Ты не обязан присматривать за ней. С другой стороны, я боюсь, что это, возможно, повторится, а тебя не будет рядом. Я этого не переживу! И потом, мы с мужем живем на Эгершельде, там и работаем. Мы могли бы снять для Даши квартиру где-нибудь рядом, но на радостях сказали ей, что достраиваем дом за городом. Ты не представляешь, как она была счастлива! Не тому, что у неё свой дом будет, а тому, что ты будешь рядом! Вот ты мне и скажи, откуда Даша знала, что ты живёшь в этом районе? Или это совпадение?
– Татьяна… Извините, не знаю вашего отчества?
– Генриховна.
– Татьяна Генриховна, поверьте, мне теперь совсем не безразлична судьба Даши! И ничем таким, кроме работы, я не занят. Обещать ей то, что не смогу выполнить, не буду. Не в моих это правилах. Если Даша захочет меня видеть, я приду, если не буду на дежурстве. Меня на данный момент заботит другое: как она будет отсюда добираться до электрички? Это пока на улице светло и тепло – не страшно. А зимой? Километра два с лишним до станции по снегу, морозу и ветру? А ведь она девочка!