Как и прочие постройки в округе, он стоял здесь уже не меньше ста пятидесяти лет. В нем жили и умерли многие поколения.
Это был солидный и прочный фермерский дом, выкрашенный в белый цвет, расположенный в самом центре лучшего района Бриар-Хилла, его самого благополучного, университетского квартала, облюбованного профессурой больше века тому назад.
Диана видела черно-белые фотографии первых академиков, живших в их тогда еще совсем новом районе. Худощавые и строгие, по крайней мере с виду, мужчины в неудобной и жесткой одежде, вместо «вольво» управлявшие конными экипажами. Как Диана ни пыталась, но так и не могла представить себе, как они прогуливаются по ее саду или сидят в гостиной либо при свете свечи за кухонным столом, погруженные в изучение толстенных фолиантов.
Они так давно исчезли, что казались нереальными. Кем они были, что знали и чего хотели при жизни? Наверное, как и все остальные люди, они думали, что никогда не умрут.
Но теперь от них остались только возведенные ими дома, населенные — словно в насмешку — чужаками.
Это был идеальный дом. Дом-мечта! И пусть каждый шаг по его половицам отдавался эхом по всему дому — что ж, такова плата за совершенство.
А может, это его свойство и составляло неотъемлемую часть совершенства.
Диана и Пол, все еще не размыкая объятий, прислушивались к шагам дочери, пока те не замерли возле дверей ванной комнаты наверху.
— Пол, я так за тебя рада… Из-за лекции.
— Признаюсь, я и сам чертовски доволен. — Пол ухмыльнулся и прищурил ярко-голубые глаза, делавшие его, пятидесятипятилетнего профессора, похожим на десятилетнего мальчишку.
Диана опять прислушалась:
— Где там Эмма?
Пол повернулся к лестнице:
— В ванной, по-моему. У нас еще есть время.
Он плотно обхватил ее за бедра и прижал к себе, оглянувшись, словно проверяя, не подсматривает ли кто-нибудь. Вытянул блузку из джинсов Дианы. Его рука скользнула по ее спине под черный бюстгальтер и мягко сжала грудь.
Сверху раздался шум спускаемой воды. Было слышно, как вода побежала по трубам, уносясь прочь из дома. Пол убрал руку из-под лифчика жены.
— Посмотри, что ты наделала. — Он показал на бугор, топорщившийся под брюками цвета хаки.
Диана засмеялась. Ее сердце билось часто и сильно, как у подростка. Оба раскраснелись и вспотели.
— Пока хватит. — Она вложила ему в руки влажную губку. — Иди и вытри со стола, искуситель. После разберемся.
Пол покорно забрал губку и, выходя из кухни, подмигнул Диане.
Она поставила на плиту чайник. В теплую погоду они всегда после ужина выходили на крыльцо, усаживались в плетеные кресла и пили горячий крепкий чай. Эмма каталась вокруг дома на велосипеде, и спицы в колесах вспыхивали в угасающем свете дня, когда она проносилась мимо родителей.
Это была часть совершенной жизни в идеальном доме, и Диана ни за какие деньги не рассталась бы ни с единой ее секундой. Не променяла бы ее ни на что.
Когда она была моложе, ее порой посещали мысли о том, что, наверное, здорово было бы стать актрисой, звездой экрана, или певицей в ночном клубе. Или, например, женой миллионера с пентхаусом на Манхэттене и лимузином, везущим ее с одной гламурной тусовки на другую.
Вечернее платье с блестками. Вспышки фотокамер, бьющие в лицо.
Но и тогда она, похоже, уже твердо знала, что все это — не для нее.
Ей нужно совсем другое — семья, любовь, надежность, чувство защищенности.
Сегодня вечером они будут пить чай, сладкий и терпкий, завтра утром она поджарит Эмме яичницу-болтунью, а потом отвезет дочку в школу. Затем отправится в городской колледж, где преподает. Это был тот самый колледж, в который после развода поступила ее мать, пытавшаяся начать жизнь заново и выяснившая, что для этого совершенно необходимо уметь обращаться с компьютером и иметь на руках хоть какой-нибудь диплом.
Каждый раз, паркуя машину возле здания факультета и шагая к нему с книгами и набором кистей в руках, Диана вновь и вновь усмехалась про себя, ценя юмор ситуации.
Долгими вечерами она сидела дома одна или под надзором какой-нибудь из маминых приятельниц, а то и приходящей няни — девчонки-подростка, пока мать ходила на занятия в таинственный колледж, призванный изменить их жизнь. А теперь вот Диана сама в нем преподает.
Ни компьютер, ни диплом, конечно, ничуть не улучшили их житье-бытье. Мать до пенсии так и проработала скромной секретаршей факультета философии с мизерной зарплатой.
Но те вечера…
Юные няни разрешали ей обедать попкорном и без конца болтали по телефону. Диана засыпала, сидя перед телевизором. Сериал «Баффи — истребительница вампиров» превратил реальный мир в сказочный, населенный злыми волшебниками. Диана и боялась его, и не могла без него обходиться.