Теперь они везде появлялись втроем.
По утрам он отвозил их в школу в черном «бьюике», после уроков — домой. Троицей они ходили в столовую, в выходные шли в кино, вместе ели пиццу или смотрели телевизор в гостиной родителей Нейта.
На День святого Валентина он подарил им по коробке конфет, а той, в которую был влюблен, — серебряное кольцо и самодельную открытку с надписью: «Будь моей, я тебя люблю».
На полу столовой не просыхали слякотные лужи.
Девочка целовала Нейта, обнимала его за талию и ласково проводила рукой по его гладко выбритой голове.
Ее подружка сидела напротив, улыбалась и с аппетитом уничтожала десерт с мороженым, пачкая пальцы в шоколадной глазури.
— Bay, возьми мою салфетку, — сказала первая.
Протянув руку через стол, она бросила второй на колени салфетку.
— Спасибо. — Та вытерла липкие пальцы.
Первая снова прильнула к Нейту.
Семья…
Это слово как будто висело над ними в воздухе.
В сущности, ученики одной школы тоже составляют нечто вроде семьи. В которую входят и учителя, и охранники, и дворник. Они ведь видятся каждый день. Они так привыкли друг к другу, что их взаимная приязнь давно превратилась в фон, подобный легкому гулу от ламп дневного света, неизменному, как шум моря или ветра, — в фон, который никто больше не воспринимал. Если только его не нарушало что-нибудь неожиданное, например вспышка ненависти…
С тех пор как она была тут в последний раз, африканское сафари украсили несколькими безвкусными, чтобы не сказать вульгарными композициями.
Расставили искусственные пальмы, а под ними — черные пластмассовые куклы аборигенов, вооруженных пиками.
Тут же поставили старинный джип с двумя пассажирами-манекенами — белые мужчина и женщина, в защитного цвета жилетах и шортах, на головах — широкополые шляпы.
Диана шла мимо них и успела разглядеть фигуру мужчины за рулем. Он сидел, положив руки на руль, и смотрел перед собой с выражением бесконечного равнодушия на лице.
Наверное, раньше этот манекен с мелкими кукольными чертами лица стоял в отделе мужской одежды в магазине, пока его за ветхостью не списали в зоопарк. Сквозь ветровое стекло ему в глаза нещадно било солнце, но он не мигал.
— Диана.
Она обернулась, но никого не увидела.
Мужской голос. Странно знакомый.
Пол?
Позади — ни души. Тропинка, ведущая к африканскому сафари, была пуста, если не считать пластмассовых аборигенов с блестящей, словно они вспотели, кожей, тупо уставившихся в неведомое будущее. Она стояла у подножия короткой лестницы, ведущей на возвышение, где содержались львы. На ступенях лестницы тоже не было никого.
— Диана…
На этот раз она едва не подпрыгнула, услышав свое имя. Быстро повернулась и приложила руку козырьком к глазам, защищаясь от немилосердного солнца. Забилось сердце, и почему-то стало страшно. Чего она испугалась?
Того, что с ней разговаривают манекены из джипа?
Или один из аборигенов?
Она направилась к вольеру со львами, когда в тени искусственных пальм неожиданно увидела его.
Не может быть!
Диана шагнула вперед, зажмурилась и снова открыла глаза:
— Мистер Макклеод?!
— Он самый.
Диана громко рассмеялась и подошла ближе:
— Глазам своим не верю!
— Ты думала, я умер? — Может, он и шутил, но голос звучал серьезно.
— Ну что вы. — Диана, смеясь, покачала головой. — Нет, конечно. Просто все это было так давно.
Мистер Макклеод вышел из тени на солнце, и она смогла получше его разглядеть. Он сильно изменился.
Совсем старик.
Лицо и руки в темных пятнах, и стоит ссутулившись, опираясь на трость.
Ну, разумеется. Сколько ему сейчас? И все же она его сразу узнала — своего бывшего учителя биологии. На нем была желтая рубашка с коротким рукавом, из нагрудных карманов которой выглядывали шариковые ручки. Еще он зачем-то отрастил бачки, совсем ему не шедшие. Как будто он отпустил их в молодости, а потом, став старше, забыл сбрить.
Она потянулась к нему, и он взял ее руку в свои сухонькие и теплые ладони. Он улыбнулся и тут же разжал руки.
Диана почувствовала, что краснеет.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал мистер Макклеод.
— Спасибо, вы тоже. Даже не верится, что вы меня помните. Столько учеников…
— Разве я мог тебя забыть? Ты ведь была королевой мая…
Надо же, а она и забыла.
— Вы еще преподаете?
— Ну что ты, — фыркнул мистер Макклеод. — Я давно на пенсии…
— О! — смутилась Диана. — Никогда бы не подумала…