из-под звездного неба к девушками свалился мешок с подарками разбирайте, кому что хочется!
Подарки, конечно же, были древнегреческие: Прокрустово ложе (игрушечная кроватка), Троянский конь, волос из бороды Зевса и даже содержимое Авгиевых конюшен (консервы "Завтрак туриста").
Мы понимали, что выпустили джинна из бутылки. Теперь уже девушки говорили, что через год снова будет 23-е февраля...
Володя Борисов по здоровью не мог ходить в горы, он все больше занимался бардовской песней, поэтому написание нового сценария снова досталось мне и Сергею Паршину. Мы решили, что одной литературно-музыкальной композиции недостаточно
надо добавить игровые сцены. А раз так, то незачем мелочиться:
мы организуем театр! И первый спектакль, который мы подготовили, назывался "Тридцать лет спустя" - воспоминания о былых временах постаревших туристок, собравшихся за домашним столом. Мы назвали театр "Завтрашний авангардистский", сокращенно "ЗАТ", и вынесли спектакль на суд зрителей. А чтобы шедевр не канул в Лету, развесили над сценой микрофоны.
Момент узнавания снова сработал. Я сидел сбоку от сцены в роли суфлера и видел заходившихся в хохоте девушек. Передо мной, над снежным бугорком, дергались ноги в валенках - это командир группы свалилась со стульчика и, не в силах подняться,
стонала, перекатывалась на спине. Это был грандиозный успех, это была победа!
Спектакль заканчивался песней, написанной Сережей Паршиным. Ни он, ни я не думали, что песня станет чем-то вроде Гимна группы. Всуе ее не поют, а только по торжественным случаям и, как правило, стоя.
Перед нами столетья летят
И эпоху сменяет эпоха.
Но Вэ-Яки стареть не хотят
И справляются с этим неплохо.
Нам года - ерунда,
Если горы у нас за спиною!
Никогда, никогда,
Никогда не старем душою!
Снова сердце в дорогу зовет,
И какие б ни встали помехи
Даже в головы нам не придет
Изменить биографии вехи!...
Через несколько лет мы написали стихи для финала очередного спектакля, соединили их с Сережиной песней и решили, что теперь это будет концовкой всех представлений "ЗАТа".
Чаще всего я в спектаклях не участвовал - работал суфлером, но в новом финале выходил на сцену и обращался к девушкам:
За дерзость, за любовь и за мечты
Сегодня кружки с чаем поднимаем,
И не сегодня - вам всегда желаем
Быть вечно гениями чистой красоты!
Пусть молодость от нашего костра
Идет до самых дальних перевалов
Ведь жизнь одна, ее начать сначала
Еще не удавалось никогда.
Вся жизнь - поход: познание себя
И радость от общения с друзьями.
Давайте ж встанем! Пойте вместе с нами
Сегодня нам не петь никак нельзя!
И вставали туристы, и взрывалась ночь мощным хором:
Нам навстречу столетья летят...
С каждым годом спектакли становились лучше, и с каждым годом зрителей на них собиралось все больше. Приходят ветераны группы и незнакомые туристы, прослышавшие о необычном действе в мартовском лесу...
В одном из спектаклей нам для пролога понадобились девушки.
Задумка была такая: на сцене собираются все бывшие командиры группы женского пола в ангельских одеждах и обсуждают, почему у нас становится все меньше и меньше мужчин. Выпустили мы наших ангелочков на снег, а морозец был хоть и мартовский, но колючий. Бедные девочки, едва прикрытые легкими простынками, грациозно переступают с ноги на ногу и чуть заметно подрагивают обнаженными плечиками. Повспоминав, как во времена их командирства мужчин в группе водилось в избытке, они начали доискиваться причин нынешнего отсутствия таковых. И тут долго молчавшая командир возвестила замогильным голосом:
- Послушайте! При размышленьи зрелом
Виновника я все-таки нашла.
Вэ-Я всему виновник!
- Как Вэ-я?
- Как так, Вэ-Я? Ведь он остался в группе!
- Остался, да. Но с кем остался он?
С девчонками! Ведь он ушел из школы,
Откуда пачками черпал парней.
Один сбежит, приходят двое новых,
А то и трое - вот и нет проблем.
Вэ-Я виновник, нет тому сомненья!
Он в женский пансион пришел работать,
Чем перекрыл для группы кислород!
..... Понятно, что ему
На старости клубнички захотелось,
Вот и полез не в свой он огород!
Хохочущие зрители не поняли всей философской глубины вопроса, поднятого в прологе - чем завлекать в группу мужчин.
Пока их было в достатке - примерно столько же, сколько и девчат. Но это уже нарушало разумный для горных путешествий баланс - печальный факт, на который я все чаще указывал "старичкам". Тогда в группу приводили нескольких парней, и все успокаивались. К сожалению, я тоже - уж очень много у нас было разных интересных дел.
Когда мы организовали театр, я не предполагал, что мужчины так увлекутся им. А ведь репетиции отнимали время - два месяца мы собирались в спортзале по нескольку раз в неделю. Приходят школьники, студенты, учителя, инженеры, врачи, рабочие - серьезный и занятой народ. И два часа валяют дурака.
- Друзья, вы только подумайте - чем мы занимаемся! - смеялся я.
- Ничего особенного, впадаем в детство, - отвечали "актеры".
Я понимал, что наши репетиции были своеобразной отдушиной после дневных трудов. И еще - способом самовыражения и ощущением собственной востребованности, а это очень немало для каждого человека. Поэтому, когда ребята предложили устраивать театрализованные представления и на Новый Год, я согласился, хотя абсолютно не представлял, как будем выкраивать время для дополнительных репетиций.
Договорились, что к Новому Году каждое отделение готовит свое выступление на одну и ту же тему. А чье отделение выступит лучше, будут решать Дед-Мороз и Снегурочка. Темы придумывались тут же: "Народное образование", "Ах, любовь!" или совсем просто - "Однажды..."
И снова авторы садятся за сценарии, но теперь уже Сережа Паршин пишет для своего отделения, я - для своего, а в других отделениях сочиняют совместно.
Мы находили поляну с пушистой елочкой, украшали ее, а после праздничного ужина громко звали к костру дедушку Мороза. Он появлялся со Снегурочкой, требовал хороводов, стишков и детских песен. Взрослые люди водили хороводы и самозабвенно пели "В лесу родилась елочка..." Все получали подарки, и дед-Мороз вызывал отделения на сцену...