Мы останавливаемся рядом с ухающими "Раз-два-взяли!" парнями.
- Ничего не замечаете?
- А что?
- Да ведь все сооружают одинарный полиспаст. Парням, чтобы вытянуть "пострадавшую" в спальнике большего и не надо. Но чтобы вытаскивать двоих этого маловато даже для таких богатырей. А у нас - на полиспасте два перегиба: проигрыш в расстоянии, но выигрыш в силе! И "пострадавшая" у нас воробьинного веса. Но главное - у нас веревка идет по роликам, а у всех трется о карабины! Девушки, милые, мы справимся!
Руководители других команд подходят ко мне и спрашивают, когда мы стартуем: ну как же, вчерашние призеры, интересно все-таки! А я держу за плечи нашу малявку-"пострадавшую" и чувствую как ее пробивает озноб.
- Ты-то что волнуешься?
- Не дотащат меня...
- Ну, зависните - какие дела!
- Да я не о том... Не вытащат нас девчонки.
Наверху с девушками Николай Николаевич. Он кричит, что команда готова, чтобы мы далеко не отходили, потому что скоро наш выход. Как будто мы сами не знаем об этом!
Я подталкиваю "пострадавшую" к скальной стенке:
- Ни пуха!
Старт!
Наша спасательница сбегает по вертикальной стене так ловко, что стоящие рядом со мной парни удивленно охают.
- Быстрее! - кричит Александра Марсовна. Ей кажется, что шина на "сломанную" руку накладывается слишком долго. - Быстрее!
А "пострадавшая" уже в лямках рюкзака и пристегнута страховочным шнуром к несущей. Теперь - самое сложное: транспортировка.
Спасательница пускает по веревке предупредительную волну и берется за ближайшую зацепку.
Александра Марсовна молча ломает пальцы. Я жду когда спасательница сделает первый шаг по стене - а вдруг не удержится...
Веревка натягивается, девушка аккуратно переступает, нащупывая выступ, выпрямляет ногу и поднимается на полметра
пошла! Еще полметра, еще метр... И тут я замечаю, что страхующая веревка иногда чуть провисает. Нет это не отказывает тормоз на полиспасте это спасательница идет быстрее, чем ее вытягивают девчонки!
- Не торопись!!! - ору я.
А спасательница уже на середине стены. Два крымских сбора и между ними кавказские горы что-нибудь да значат: девушка поднимается спокойно, без видимых усилий. "Пострадавшая" тоже освоилась и в одном месте чуть приподняла руку и успокоительно помахала нам.
- Не шевелись! - переходит на самые высокие тона Александра Марсовна.
Я вспоминаю о фотоаппарате и делаю несколько торопливых снимков. Но самый эффектный участок уже пройден, я об этом пожалею потом, а сейчас девушки подбираются к верху стены и у меня екает сердце: как же они выберутся через перегиб на ровное место? Когда мы тренировали подъем "пострадавшей" в спальнике, три человека, ухватившись за края мешка, выволакивали его на площадку. Но сейчас-то надо вытаскивать через перегиб двоих!
Николай Николаевич, отмахиваясь от судей, бегает по самому краю стенки и что-то возбужденно кричит. Ему бы позволить, он бы одним рывком выдернул девчонок наверх. Но судьи оттесняют его - команде помогать нельзя.
Спасательница нащупыват ногой последнюю опору, прижимается к стенке, потом осторожно выпрямляется и хватается руками за перегиб. Больше от нее ничего не зависит: лезть выше некуда, теперь дело за теми, кто на полиспасте. Две девушки, пристегнутые к ближайшему дереву страховочными веревками, хватают спасательницу за запястья. За ладошки не удержат выскользнут ладошки. На полиспасте усердствуют - веревка натягивается так, что еще немного и спастательницу размажут по стене. Бегу по тропке наверх там прыгает возле девчонок Николай Николаевич, что-то советуют судьи, но вижу: не вытащить нашу скалолазку - не хватит девчоночьих сил. А время бежит, секундомеры работают. Наконец, один из судей не выдерживает и хватает спасательницу за руку.
И тут раздается крик нашего капитана: "Назад! Мы сами!"
Презрев правила, без всякой страховки капитан наклоняется над стеной, хватает спасательницу за шиворот:
- Девчонки, взяли!
Бесформенный куль медленно тянется по перегибу и выволакивается на площадку, к линии финиша. Девчонки бегут строится перед судьями. Секундомеры останавливаются - все закончено! А спасательница лежит на траве, придавленная "пострадавшей", и не может освободиться от задравшейся на голову штормовки...
Соревнования идут до вечера. Мы пообедали, навспоминались, напереживались - мы все еще там, на стене...
Девчонки не выдерживают и маслятся к судьям: улыбочки, глазки - ну, кто устоит перед нашими красавицами? И судьи тихонько говорят, что пока у нас лучшее время, но есть и штрафные очки за то, что капитан вытаскивала спасательницу, не пристегнувшись к веревке.
Когда стемнело над поляной разнеслось: "В соревнованиях по спасательным работам первое место заняла команда педагогического колледжа"
- Ура!!! - несется в ответ от нашего костра.- Ура!!!
Ведь это не только первое место за спасработы - это первое место за все соревнования!
- Как вас теперь называть? - смеется Николай Николаевич. - Знаете вы кто? Вы - чемпионки Москвы по скалолазанию среди мужских школьных команд! Марсовна, Вэ-Я, представляете, кто сидит рядом с нами?
Мы поздравляем девушек и просим извинить за нашу тиранию в Крыму.
- Да что там! - смеются девчата. - Все правильно. Вам спасибо!
Это было последнее выступление Вэ-Яков на городских соревнованиях. Зимой мы еще приняли участие в юбилейной туристской выставке московских школьников и наши стенды тоже заняли первое место. Как говорится - ушли непобежденными...
Ответственность и конфликты
Со временем я перестал придавать слишком большое значение нашим победам на различных соревнованиях. Просто мы готовились к ним серьезней других команд. Кроме того, мы всегда имели значительную фору: сначала школьники, а потом студентки колледжа тренировались вместе со взрослыми, а это не только дополнительные инструктора, это, прежде всего, иной стиль отношений, иная мера ответственности. Не случайно на городских слетах к нашему вечернему костерку собирались многие руководители соседних групп. Привлекали наши разговоры, стихи и песни. Мы долго беседовали после отбоя, и руководители говорили, что наша команда чем-то неуловимо отличается от других. Может быть, отсутствием криков и перебранок у палаток, может быть, самостоятельностью.