Стрекоза неслась вдоль нити реки. Нить утолщалась, переходя сначала в канат, потом в развёрнутое полотенце. Увидев под собой квадраты жилищ, Андрей удивлённо вскрикнул. Женя снизилась и стало понятно — по обоим берегам реки действительно протянулся город. Примитивные, большей частью деревянные дома, вдобавок обмазанные то ли грязью, то ли тиной. Выстроенные на берегу здания оставались одноэтажными, а стоящие на границе воды и суши имели скрывающиеся в водах реки, подводные этажи.
— Город русалов — пояснила Женя — Двоякодыщащие подводные фермеры. Основные производители необработанной биомассы. Их водяные фермы тянутся на десятки километров в обе стороны.
Приглядевшись Андрей сумел различить снующие туда-сюда по улицам крохотные фигурки. У них было то ли шесть, то ли восемь, но явно больше четырёх конечностей. Плюс короткий, гордо поднятый хвост. На четырёх лапах-ногах русалы неспешно передвигались по улицам города. Они были больше приспособлены для нахождения в водяной среде. В оставшихся лапах-руках русалы таскали различные предметы. Какие-то корзины, втрое превышающие по размерам носильщиков, наполненные светло-зелёной массой. Двое, скорее всего воины или охранники, положив на плечо по паре длинных копий каждый, задрав головы наблюдали за полётом серебристой точки в небесах. У самой воды копошились дети под присмотром пригревшегося на камне русала. Появление летательного аппарата взбудоражило их послужив поводом затеять между собой возню.
— Они разумны? — удивился Андрей.
— Так гораздо удобнее — объяснила Женя — Сами размножаются, сами обучаются и придумывают новые способы увеличить урожай водорослей. Нам даже не нужно за ними следить. Мы только заложили основные инстинкты и завязали получение удовольствия и привлекательность для противоположенного пола на объём урожая. При этом сами русалы потребляют лишь малую долю собственного урожая. Остальное сгнивает и служит удобрением, если, конечно, его не забираем мы. Но какая разница, что урожай пропал или был изъят если свои главные функции он уже выполнил — доставил удовольствие фермеру, помог найти партнёров для воспроизводства и повысил общественный статус семьи. А какие мудрённые философские идеи бродят в русалочьих общинах, какие сложности они выдумывают обосновывая и объясняя самим себе те несколько базовых инстинктов созданных людьми и формирующих их социальные образования.
Андрей промолчал. Но видимо Женя видела спиной или уловила его настроение потому, что сказала: — Ты не прав. Это не жестокость. Все наши создания, по крайней мере наделённые причинно-следственной формой разума, свободны. Люди никак не контролируют их жизнь и в спорных ситуациях предпочитают договариваться или применять грубую силу, но не менять разум однажды созданных существ.
— Потому, что вмешательство в сознание неэтично — проговорил Андрей — Я помню.
Женя посмотрела на проносящиеся внизу квадраты кварталов и на задравших вытянутые головы рептилий: — Они скованы придуманными людьми законами. Завязанные на удовольствие и на боль стремлениями. Самообслуживающиеся, самообучающие и саморазмножающиеся механизмы. Но если однажды наши творения сумеют преодолеть свою природу. Если, подобно человеку, выйдут за очерченные границы — и не важно кто их очертил: слепая природа или инженеры-конструкторы. Тогда они перестанут быть слугами и станут братьями.
— И многие вышли? — поинтересовался Андрей.
Улыбнувшись, Женя заложила крутой вираж. Город остался позади. Там рождались, жили, умирали созданные людьми существа. Их философы, если общество русалов уже дозрело до разделения труда и выделения умеющих болтать языками и не любящих работать в отдельную касту. Их философы наверняка из кожи вон вывернулись, но доказали соплеменникам существование у тех свободы воли. Ещё бы, ведь уверенность работника в наличии такой штуки как свобода воли повышает эффективность труда. Ведёт к увеличению урожая и удовлетворению первичных, заложенных инженерами инстинктов.
— Любишь быстрый полёт? — спросила девушка.
Андрей кивнул. Видимо она действительно видела спиной или не ждала от него другого ответа. Серебристая стрекоза свечкой взмыла в небеса. Потом упала почти к самой земли и понеслась в какой-то паре метров от верхушек деревьев. Он восторженно закричал. Лес закончился. Они провались вниз и летели над полем. Земля проносилась с такой скоростью, что на неё было больно смотреть. Кружилась голова. Когда Женя вернулась обратно в небеса, Андрей облегчённо вздохнул.