Заставляя планер набрать высоту, что есть сил тягая вмиг ставшие неподъёмными рули Максим успевал бросать довольные взгляд вниз. Лагерь гномов дымился и горел. Неожиданно планер сильно дёрнуло. Раздался громкий треск. Непроизвольно зажмурившийся Максим открыл глаза и попробовал пошевелить рулями. Планер откликался и значит в общем было всё в порядке. Немного придя в себя он обнаружил, что шальная пуля перебила одно из рёбер-распорок оставив после себя дыру с рваными краями. Попадание не было критичным и он решился на ещё один заход. Не тащить же склянки с алхимической дрянью обратно.
Очередное резкое снижение. Мгновенная остановка в момент открытия последнего бомбового люка. Краткие, но показавшиеся невыразимо долгими, мгновения страха когда кажется будто все враги целят только в тебя одного. Торопливый полёт в сторону. Потом набор высоты и обратный путь. Собрав своё воздушное крыло, Максим обнаружил, что четырёх планеров не хватает. Он не слишком обеспокоился. Частенько оторвавшиеся от группы пилоты добирались до базы самостоятельно. То есть неправда. Он очень даже беспокоился. Корил себя, хотя не был ни в чём виноват, ну может быть только в том, что надо было проводить ещё больше тренировок совместного захода на цель, но куда уж больше. Максим надеялся на то, что четверо потерявшихся так или иначе найдут дорогу домой. И моя надежда оправдалась- писал Максим -Одна надежда из четырёх. Не знаю и наверное никогда не узнаю что же случилось ещё с тремя. Может быть они умерли в воздухе? Может быть были вынуждены совершить посадку и попали в плен? Неизвестность гнетёт более всего остального. Я совершил ошибку. Мне не нужно было становиться для своих подчиненных другом. Я должен был быть только лишь их командиром.
Письмо закончилось. Прямоугольник серой плотной бумаги с выведенными на нём карандашом словами. Серое на сером. Читать неудобно, но если повернуть под свет, то написанное карандашом начинает блестеть и буквы становятся легкоразличимы.
Арина получала письма от Максима с завидной регулярностью: два или три письма в месяц. Судя по всему будущий муж любил писать письма. А вот она не любила или просто не находилось подходящих тем? И правда, о чём можно написать? О том как работает утреннюю и ночную смену в мастерской вытачивающей стволы винтовок? Для войны с гномами понадобилось более мощное и крупнокалиберное оружие. Арину никто не заставлял идти в мастерскую - принцесса решила сама. А чем ещё заниматься? Устраивать беженцев и распределять между ними скудные пайки? Так это ещё хуже.
Арина работала, все работали. Утреннюю и ночную смены. О чём тут писать? Сколько стволов она проточила за неделю? Сколько ушли в брак, а сколько превратились в винтовки. Как Арина подозревала Максим хотел бы услышать вовсе не сухие цифры. Как тесно в городе стало от беженцев? Какие у них потерянные лица и слабые, неуверенные или напротив: злые и ожесточённые голоса? Как кусок не лезет в горло за обедом потому, что знаешь, что другие недоедают и не надо идти далеко, достаточно выйти за ворота дворца и оглядеться. Всё не то.
До начала её смены оставалось ещё шесть часов. День выдался сухой и жаркий. Цветы, стоящие на подоконнике в горшке, увяли. Принцесса принесла воды полить их. Остаток воды поставила сюда же, на подоконник. Пусть согреется, в следующий раз польёт тёплой. Оконные цветы любят когда их поливают тёплой водой.
Набросив на плечи неприметный серый плащ принцесса выскользнула из своих покоев и торопливо направилась к одному из многочисленных выходов из дворца в город. К выходу для слуг. У её брата, недавно ставшем сиятельным князем, и без того множество забот. Если бы он знал, что Арина в такое неспокойное время покидает дворец одна, он бы запретил подобное или приставил бы телохранителей. Пожалуй он даже не догадывался, что она дважды в сутки ходит в мастерскую. Может быть вообще забыл за государственными делами о существовании младшей сестрички. Ну и к лучшему, что забыл. В армию её всё равно никто не отпустит. И, честно говоря, после стольких присланных Максимом писем, после стольких рассказов, после дня в госпитале, среди раненых - она не уверена что хотела бы попасть в действующую армию. Если бы можно было бы знать, что в случае чего сразу умрёшь, а не останешься калекой и не будешь мучатся, тогда ещё ладно. Но кто сможет гарантировать подобное?
Стражники на входе знали Арину и она беспрепятственно вышла в город. Встречные не подозревали кто она такая и Арина спокойно дошла до экспериментальной артиллерийской мастерской. Здесь её знали. Откинув капюшон принцесса привычно проскользнула внутрь здороваясь со знакомыми.
Игоря она нашла там, где и ожидала. Он склонился над чертежами за старым столом опирающимся поломанной ножкой на древнюю скамейку с облупившейся краской чтобы компенсировать отсутствующую часть ножки.
-Привет- поздоровалась Арина садясь на выпирающую из под стола часть скамейки: -Максим письмо написал. Хочешь прочесть?
Игорь не выглядел довольным от того, что его отвлекают. Мешки под глазами, подрагивающие руки так и норовящие сжаться подобно птичьим когтям. Когда он последний раз спал? А когда последний раз ел?
-Что я там не видел- фыркнул один из лучших, несмотря на молодость, инженеров-оружейников славинского княжества: -Опять небось рассказывает как он любит летать, ругает гномов, не желающих принимать участие в войне отщепенцев и плюётся в сторону "равнителей-ревнителей". Всё как всегда.
-У него был очередной вылет.
-Полагаю всё прошло хорошо, иначе он не сумел бы написать и выслать письмо?- осведомился Игорь.
-Почему ты так говоришь о Максиме?
-Извини, просто устал- Молодой оружейник спрятал глаза принявшись вертеть в руках логарифмическую линейку. Удивлённо посмотрел на собственные руки как будто удивляясь, а когда он успел взять со стола линейку? Аккуратно положил на место и сложил руки на коленях.
Стол Игоря находился в импровизированном закутке составленном из шкафов и старых станков с ручным приводом. В щели между шкафами можно увидеть других конструкторов корпящих над чертежами. Конструкторский отдел. Дальше по улице шли рабочие корпуса в одном из которых трудилась и Арина.
Ничего из окружающего не напоминало о планерах. Старые монументальные шкафы с поцарапанными дверками. Станок с замершим в неподвижности сверлом успевшим покрыться тонким налётом пыли. Чьи-то рабочие, испачканные цементом штаны выставленные на всеобщее обозрение неподалёку от входа. Ничего, кроме письма, не напоминало о том как дрожит под напором ветра крыло, как трудно тянуть на себя рули, особенно если они ещё сопротивляются будто планер живое существо. Он и есть живое, пока находится в воздухе. Вместе с пилотом составляя одно целое также как опытный всадник сливается со своим скакуном.
-Как жаль, что возможность подниматься в воздух люди используют для войны- сказала Арина.
Игорь удивился: -О чём ты?
-Так вдруг подумалось- пожала плечами принцесса.
-Если бы не постоянные налёты с воздуха, то гномы были бы уже здесь- одёрнул её старый товарищ по школе. Неожиданно Арина подумала о том, что Игорь оказывается сильно изменился. Она не замечала, а он уже стал другим. И новый, уверенный в себе и своих силах, циничный, насмешливый и бесконечно уставший Игорь нравился ей гораздо меньше чем прежний. Она подумала, что если он отдохнёт, то может быть этот немного безумный блеск в глубине глаз исчезнет, пропадёт без следа. Хотелось бы чтобы так и произошло.
-Ты скучаешь по полётам?- проницательно заметил конструктор: -Или по школьному классу и по учителю Андрею?
Арина рассеяно кивнула. Она всё ещё продолжала размышлять о переменах в его облике, прежде скрытых, но вдруг и разом бросившихся в глаза.
-Поэтому с такой жадностью читаешь письма от Максима?
-Максим мой жених!- возразила принцесса: -Я беспокоюсь о нём! Возможно он сражается прямо сейчас и может погибнуть или получить ранение. Изволь говорить о нём уважительно! В конце концов он княжич...