Охотник же ловко поддел копьем кору поваленного дерева и, когда она отвалилась широким пластом, под ней оказалось семейство толстых шурков. Когда-то в детстве отец принес целый короб шурков, и они с матерью наелись до отвала, а оторванные рогатые шурчьи головы до самого утра скрипели шур-шур по всему убежищу, ведь и другие охотники тоже принесли их. Старый Гур протянул ей пригоршню шурков, и Уна поняла, что очень проголодалась. А, когда оторвала первую рогатую голову, выдавила все нечистое, и положила в рот, показалось, что давно не ела ничего столь вкусного. Шурки так быстро исчезли у нее в животе, что старый охотник усмехнулся, отвалил еще один пласт коры, и выделил ей добавку.
До ночи надо было добраться до середины высокого леса, и они снова тронулись в путь. Там, выше, по словам охотника, было много пищи для пламени, без которого их спящих, сожрали бы гррхи. Эти хищники редко охотятся парами, пока их детеныш спит где-то в горной пещере, чаще в одиночку. Поэтому днем они не рискнут напасть на двоих, а ночью могут подкрасться бесшумно и тогда нет спасения. Только пламя отпугнет их, потому боги и подарили его племени.
* * *
Как пригодились крылатые зонды-наблюдатели, ночью они сбросили несколько микродатчиков в поселении аборигенов и теперь Алексей наблюдал их жизнь с разных точек, а бортовой мозг получил задание разобраться c языком глизериан.
С человеческой точки зрения, они были излишне волосаты, но для местного климата их густая шерсть была в самый раз. Одежды еще не существовало, хотя шкуры убитых животных они уже использовали в своих жилищах. Впрочем, кто знает, всегда ли в ходе эволюции приматы превращаются в голую обезьяну. Алексей смоделировал их возможных безволосых потомков, модель конечно очень условна, создана по аналогии с эволюцией предков Homo sapiens, но у него будет возможность проверить, что же из них получится. Даже если наскучат однообразные века, можно будет отключиться, чтобы заглянуть сразу на тысячелетия вперед, если новых экспедиций не будет. Только необходимо поискать надежное убежище, где их потомки не раскурочат его на запчасти.
Вообще-то, он не очень представлял свою будущую жизнь, пока речь шла о подготовке к полету, овладению новым телом, симбиозу с мозгом корабля, это оставалось в рамках обычной человеческой жизни. Может ли он не сойти со своего электронного ума при этой длинной жизни, этого не знали и светила земной психологии. Переполнения электронной памяти ему не грозит, резерв заложен многократный, а вот не затеряется ли его личность в этом массиве.
Пока Алексей размышлял о будущем, мозг загрузил словарь и все лингвистические особенности языка аборигенов и теперь их разговоры стали понятны. Оказалось, что его прилет принят за знак богов и богам, то есть ему, уже отправлены дары.
— Посмотрим, чем вы хотите меня задобрить? — Алексей произнес это на языке глизериан и отправил зонд на поиск направившейся к нему делегации.
* * *
На границе леса и, местами поросшего мелким кустарником, каменистого подъема действительно оказалось много топлива и Уна, под присмотром стоявшего на страже охотника, быстро собрала большую кучу валежника, несмотря на усталость от трудного пути через лес. Сухая трава и мох приняли семя пламени, и оно, радостно облизав мелкие веточки, стало их пожирать, продвигаясь к толстым сучьям. Уже быстро темнело, так что только пламя могло защитить их от злобных гррхов.
Только теперь Уна привалилась спиной к мшистому камню, чтобы дать отдохнуть усталому телу. Охотник из крупных сучьев построил невысокое заграждение вокруг их стоянки и подсел к девушке. Подтянув к себе короб, он достал оттуда горсть земляных яиц и протянул Уне.
— Попробуй! — сказал он — А то так и не узнаешь, что это такое.
— Но это же дар богам! — возмутилась Уна.
Но старик запихнул белые шарики ей в рот и вновь полез в короб. Уне ничего не оставалось, как сжать челюсти, и кожица яиц лопнула, а их содержимое неожиданно обожгло ей язык и горло. Она чуть не выплюнула все на землю, но жжение оказалось не болезненным, а даже приятным.
Старый Гур прикрыв глаза тоже наслаждался вкусом земляных яиц. Не открывая глаз, он пошарил в коробе и протянул ей еще несколько белых шариков.
— А, боги… — начала она.
— Богам они не нужны, — сказал он, открывая глаза, — богам нужна только ты. Я-то давно это знаю и часть запасов старины Хака достается мне и той, с которой я провожу ночь у порога богов. Так что бери!