Коротко мгновение мужской победы, и столь же коротко воспоминание о ней!..
Не успела она посмотреть на него снизу, как он уже начал говорить ей, что любит ее, а потому хочет открыть ей самую главную тайну своей жизни.
Она почти не реагировала на его серьезность, была взрослой женщиной, которой пацан хочет сказать что-то важное для себя, но для нее совсем неинтересное, попутное.
Он увидел, что она улыбается ему, как взрослая женщина маленькому мальчику.
А она не рассмотрела из-за темноты его глаз. В них застывала сталь, смешанная с ненавистью.
Анцифер схватил ее за снежные волосы, как собаку хватают за хвост, и притянул к себе:
— Пожалуйста, всегда внимательно слушай то, что я говорю! Хорошо?
В ее сознании тотчас все перевернулось, душа запротестовала против насилия, лицо пошло пятнами, она скривилась, став почти некрасивой, и тихо произнесла:
— Руку убери!
— Ты не слышишь меня! — повторил Птичик, продолжая крепко держать ее за волосы.
— Я сказала: убери руку! — произнесла она страшно, почти прошипела.
Он еще не знал ее такой, а потому слегка стушевался, ненависть отхлынула, Анцифер отпустил волосы и принялся объяснять:
— Не я тебе интересен! Тело мое пьешь!
— Если ты еще раз попытаешься сделать мне больно…
— …то ты уйдешь от меня, — продолжил он. — Я читал про такое в книгах.
— Ты прочитал в книгах правду, — закончила она.
Анцифер смотрел на нее, ощущая в себе большое и одновременно странное чувство к ней. Где-то совсем глубоко, в самой сердцевине его души хранилось до времени знание, что придет час — и он убьет ее. Эта мысль еще не поднялась с глубин на поверхность, запертая в подсознании, и пока Птичик ощущал к Алине только любовь. Ему нравилось, что она такая бесстрашная и независимая, а потому он еще более уверился в правильности принятого решения. Он откроет ей свою тайну.
— Я особенный, — начал.
— Все мужчины особенные, Физик! Все так говорят!
— У тебя было много физиков?
— Ты первый.
— Я имею в виду… Отца ты звала Строителем, меня Физиком называешь… Был ли у тебя Лирик? Может быть, Кондитер? Кооператор?..
Она смотрела на него и пыталась понять, где ошиблась, в какой момент, приняв мальчика за мужчину. Алина попыталась представить себя без Анцифера, нарисовала вместо него Мебельщика… Ее чуть было не стошнило, а сердце заныло, как будто перед смертью… Она еще раз убедилась, что любит этого, пусть мальчика, столь сильно, сколь способна ее душа любить. Нестора она так не любила…
— Я не буду ревновать, — обещал Анцифер. Она улыбнулась:
— Даже Рыбак был и Ассенизатор… Сейчас я люблю тебя!
— А их любила?
— С ними я жила.
— Да, это разница, — согласился он.
— Ты что-то хотел мне сказать?
— Да… Я особенный…
— Говорил…
— Почему ты меня все время перебиваешь?
— Прости…
Анцифер отдернул штору, впуская в квартиру солнечный свет. Затем он поднял руку над головой:
— Смотри! Видишь?
— Вижу… Вижу бритую подмышку. Кстати, хотела спросить: почему у тебя одна подмышка бритая, а другая нет?
— Смотри внимательно! — злился Птичик. — Видишь?
Она поднялась с колен к его груди.
— Шрам? — спросила.
— Это не шрам…
— А что это? — Она поцеловала его в бок, в место, где натянулась кожа от поднятой руки.
— Это вход в мою душу…
Она чувствовала, что если сейчас засмеется, он ударит ее. Сдержалась, строго молчала и смотрела Анциферу в глаза, ожидая продолжения.
Он слегка оттолкнул ее, пальцами левой руки раздвинул складки кожи, открыв черную дыру.
— Видишь?
Она испугалась, что потеряет сознание.
— О боже! — вырвалось. Она почувствовала холод, неизвестно откуда взявшийся, пришедший вместе с легким ветром. — Тебе надо к врачу! — заговорила она. — Ты подхватишь инфекцию! Я никогда не видела такой большой и странной раны.
— Это не рана!
— Что же?!! — Она нервничала, а он все не опускал руку, растягивая дыру. И еще этот непонятный холод!..
— Почему ты меня не слушаешь?! Я же говорю — это вход в мою душу! Я же объяснял, что особенный! Ты можешь не трястись и попытаться сосредоточиться? Можешь?!!
— Я тебя слушаю. — Она обнаружила, что действительно трясется, но не понимала от чего — от увиденного, или от холодного ветра, или от всего вместе взятого.
— Я сначала чувствовал себя так же, как ты! — объяснил Анцифер. — Дыра появилась много лет назад, невзначай, я, как и ты, думал, что заболел, что это какая-то язва, но потом… Потом я исследовал ее… Там нет никакой плоти внутри, то есть мышц и всякого такого, там пустота. Поняла?