Михаил Серегин Всякому волку свой волкодав
Глава первая
– Этот?… – едва ворочая языком от выпитого, переспросила девчушка лет восемнадцати, небрежно махнув рукой в сторону стоящего неподвижно у дверей высоченного мужчины в камуфляжном костюме.
Несмотря на юный возраст, девица выглядела плохо: бледное лицо, обрамленное редкими, выкрашенными сразу в три цвета волосами; глаза с темными кругами; маленький, нелепо вздернутый носик. Чувствовалось, что она любит выпить и не знает меры. К тому же у нее наверняка не было проблем с деньгами, иначе бы сейчас она не поила за свой счет едва ли не половину присутствующих в баре, хотя из них, как можно было понять, наблюдая со стороны, знала только троих.
– Это мой цепной пес, – важно ответила она спустя минуту. – Его мой обожаемый папочка приставил ко мне, как он говорит, ради моей безопасности.
– И что, он тебе не мешает жить? – не слишком дружелюбно покосившись на объект обсуждения, спросил ухажер девицы.
– Он?… Да как он может мне мешать, он же «гувернер», – насмешливо бросила та.
Затем она нащупала на стойке бара бутылку с мартини, быстро свернула с нее крышку. Сделав несколько больших глотков, девица рыгнула и уставилась остекленевшими глазами куда-то в пустоту.
Пучеглазый, низкого роста парень вновь покосился на невозмутимого охранника, раздражающего его уже тем, что он совершенно не реагировал ни на что. Затем перевел взгляд на его собаку, такую же невозмутимую, как и ее хозяин, на минуту задумался, потом ухмыльнулся:
– Это, типа, большой нянь, что ли?
– Типа, он самый, – глупо хихикнула девица. – Он все что хочешь сделает за бобы. Хоть плясать вместе со своей шавкой будет, хоть сам загавкает.
Упомянутый «нянь», прекрасно слышавший все сказанное в его адрес, лишь презрительно усмехнулся. Он, прошедший войну на Северном Кавказе и так мечтавший по окончании службы заняться своим любимым делом – воспитанием собак, нуждался в деньгах, так как именно от них зависело многое в его дальнейшей судьбе. Так что эта пьяная девка не ошиблась, сказав, что он многое может сделать ради этих самых бобов.
Господи, кто бы подумал с десяток лет назад, что Александр Владимирович Величко, человек, в доблести и неустрашимости которого никто и никогда не сомневался, будет подрабатывать у богатых нуворишей, новых русских.
А ведь как хорошо все начиналось. Он вернулся с Кавказа вместе с тремя своими друзьями и незаменимым псом по имени Граф. Той самой немецкой овчаркой, что сейчас сидела у его ног, недовольно двигая носом от насыщенного перегаром воздуха. Графа Александр подобрал и выходил, когда в армейском питомнике на нем поставили клеймо «не пригоден». Возможно, пес действительно не был пригоден к военной службе. Все эти лазания под проволочными заграждениями, команды типа «сидеть» и «лежать» были не для него. Эта немецкая овчарка оказалась куда более умной и сообразительной, чем того требовали армейские инструкторы и собаководы. Она не просто что-то выполняла, она – и в этом Александр был совершенно уверен – еще и думала, часто принимая собственное решение и поступая так, как считала нужным. А самовольству в армии, как известно, не место.
И вот вместе с этим псом, тогда еще щенком, Александр начал устраивать свою жизнь. Какое-то время занимался служебным собаководством, затем работал инструктором в собачьем питомнике. Он попытался внедрить в работу свою собственную программу обучения четырехлапых друзей, будучи уверенным, что собака должна первым делом стать другом человека и только потом от нее можно требовать выполнения каких-либо действий. Но так как руководство питомника этого новшества не оценило, вынужден был уволиться и перейти в частный собаководческий клуб.
Здесь ему нравилось. Атмосфера была самой благоприятной для работы, неплохим был и сам коллектив. Но, как известно, ничто не вечно в этом мире…
В корне изменило ситуацию одно обстоятельство: человек, предоставивший помещение и площадку под клуб, внезапно повысил арендную плату, видимо, решив, что они со своими гавкающими отродьями вдоволь нагадили на его земле и пора бы на этом хоть как-то обогатиться.
Негодованию Александра не было предела, но и поделать он тоже ничего не мог. Посовещавшись немного, он и его коллеги решили попытаться собрать нужную сумму, попробовать заработать эти деньги в другом месте.
Александр вздохнул, покосился на свою подопечную, переместившуюся уже с двумя дружками на танцплощадку и теперь пытавшуюся изобразить некоторое подобие танца. Руки и ноги не слушались хозяйку, от чего движения получались дергаными и конвульсивными.
Мужчина потрепал своего пса по голове, вспоминая, как он попал на службу к новому русскому, имеющему собственный автосалон и занимающемуся перегоном и продажей автомашин из-за рубежа. Он расспрашивал знакомых о возможностях приработка, и кто-то дал ему телефон Староверцева Игоря Павловича.
– Эй ты, секю… секури… Тьфу, как там тебя? Короче, ты, – щелкнув пальцами поднятой вверх руки, отвлекла Александра от мыслей его подопечная. – Подай мне бутылку с мартини.
Величко и не подумал исполнять приказ. В обязанности охранника это не входило.
– Нет, я не поняла, ты глухарь, что ли? – покачиваясь на месте и продолжая тыкать указательным пальцем в его направлении, проговорила она. – Я что, не к тебе обращаюсь?
– Хватит с тебя. Отец будет недоволен, – попытался вразумить девицу Александр.
– И пусть… Он мной всегда недоволен. Давай выпивку и иди к нам, я разрешаю.
– Ты, милочка, со всем этим безобразием завязывай, – сказал он, понимая, что, не прояви он сейчас инициативу, пьянка будет продолжаться до тех пор, пока Валерия не свалится замертво. Придется еще тащить ее на себе до дома. Хорошо хоть, что поутру не придется слушать выговор брюзжащего папаши за то, что он не уберег его дитятко от пагубного влияния друзей. Работодатель убыл, слава богу, в город на Неве по важнейшим делам и вернется не скоро. Самое время свалить сейчас, пока она в состоянии сама передвигаться.
– Я дважды не повторяю, – на всякий случай проговорил он серьезно.
– Ты мне угро-ожаешь? – опешила от подобного обращения девица.
– Нет, предупреждаю.
– А я теб-бя не боюсь, – описав обеими руками в воздухе какую-то неопределенную фигуру, дерзко бросила Валерия. – Я сама себе хоз…
Докончить свою речь она не успела, так как Александр быстро подскочил к ней, грубо схватил за талию и, перекинув Валерию через плечо, направился к выходу. Она даже не пыталась сопротивляться, только что-то бурчала себе под нос.
Когда он достиг двери и пнул ее ногой так, что та едва не разлетелась в щепки, кто-то коснулся его свободного плеча и дерзко произнес:
– А ты у нас спросил разрешения, чтобы ее забирать? Ты, пятнистая жаба, мать твою.
Величко медленно обернулся. Грубиян оказался обычным бритоголовым пацаном.
– Ну, чего тебе? – недовольно осведомился Величко. – Мечтаешь о проблемах?
– Это ты, наверное, о них мечтаешь, – не испугался его слов парень. Он взял за горлышко оставленную кем-то на столике бутылку из-под коньяка и с силой ударил ею о край стойки. Осколки стекла со звоном посыпались на пол, а в руке парня теперь было колюще-режущее оружие, в народе ласково именуемое «розочкой».
Проигнорировав угрозу, Александр вышел за дверь. Позади послышались еще несколько угроз, неожиданно прерванных душераздирающим криком грозящего. Величко не обернулся, прекрасно зная, что это учит подонков уму-разуму его пес Граф, только и мечтавший вцепиться кому-либо из присутствующих в ягодицы. Теперь, видимо, желание это исполнилось.В квартире временного хозяина Величко со своей ношей оказался далеко за полночь. Сбросив спящую на его плече девицу на стоящий в гостиной диван, он вышел во двор в поисках Графа, слишком разошедшегося в баре и никак не желающего успокаиваться. Пес кидался на каждый качающийся от ветра куст и безжалостно теребил его.