– А вы хотите знать, из чего я сделал этот самогон? – зачем-то спросил Алексей Гаврилович, подымая на уровень своих глаз, стакан, и всматриваясь в прозрачный раствор.
– Не особо…, ну раз уж пошла такая тема…, просветите! – тоже поднял стакан Михаил, взбалтывая содержимое.
– Закисленный навоз и силос…
– Блин… – выдавил сквозь зубы Михаил, но удивительное дело, рвотных спазм не наблюдалось.
– Да Миша…, гавно и травяной силос. Брожение и тройная ректификация дает такой результат, ну, и конечно, хорошая фильтрация вещества…
– А разве это открытие не эпохальное? Срать и пить, не к этому ли человечество стремиться? – пошутил журналист.
– Эх Миша…, приземленный вы…, ты какой-то! – вздохнул Безголовый.
– Зато живой! Ну Гаврилыч, с Новым Днем Рождения что-ли? – поднял для чоканья стакан, Михаил.
– Это точно! – поддержал тост хозяин, и задержав дыхание, неумело, маленькими глотками, стал пить самогон. Михаил уже захрустывал выпитое огурцом.
– Хорошо пошло! – прокряхтел журналист. На Гаврилыча было неприятно смотреть, его медленное поглощение, вызывала рвотные спазмы. – Гаврилыч ну не тяните резину…, одним глотком. Задержите дыхание и раз…
– Фууу! – поднес огурец к носу Безголовый, по совету Михаила он проглотил самогон.
– Ну вот, другое дело! – одобрил Михаил. Что, что, а пить научить он умел хоть кого. Был даже попугай у журналиста, и того он научил пить водку. Правда год назад он умер, то ли от голода, то ли от водки…, но пару слов матерных, перед смертью, успел выдать в адрес журналиста.
– Когда я стоял перед монитором, то нажал на клавиатуре код…, а отчет времени продолжил идти…, – отставил стакан Безголовый – …, и я напугался. Я подумал, что сейчас Бог накажет за эту мою попытку изменить мир! И вот тогда я вспомнил, что зациклил пароль с аварийным выключателем…, надо же как глупо…
– Глупо, точно! – согласился Михаил, опять наливая в стаканы.
– Если бы я один тут был, то все бы решилось сегодня, и без вариантов! Миша, я благодарен, что вы были со мной! А ведь могли сразу бежать от дома подальше…
– Я просто ступил…, но сейчас не об этом…, мы то здесь, и за это надо выпить! – с улыбкой поднял свой стакан журналист.
– Да, Миша, за жизнь! – на этот раз, Гаврилыч проглотил одним глотком и смачно откусил огурец.
– Ну и что теперь? Машина времени не запустится больше? – набрал смелости, для этого вопроса, Михаил, после того, как дыхание восстановилось от проглоченного самогона.
– Что ты! Конечно запуститься! Пару дней придется подождать, ик…, – прикрыл рукой отрыжку Гаврилыч. – …, энергию сгенерируем в батареи, и вперед!
– А не повторится то же, что и сегодня?
– Нее, я просто сегодня поторопился, по моему расчету энергии хватало на рывок, но всегда есть погрешность в цифрах, плюс, минус тысяча Вольт. В этот раз тысяча минус… Теперь ик…, теперь я саккамулирую на пять тысяч больше. А этого точно хватит с запасом! Миха, а чё не наливаем? – двинул пустой стакан по столу, в сторону журналиста.
– Извините, Гаврилыч, задумался…, а все-таки, что вы затеяли сделать в прошлом? Как вы хотите изменить Мир?
– Если честно…, пока не знаю. А давайте выпьем за Теслу! – придумал тост хозяин чуть захмелевшим голосом.
– А давайте! – кивнул головой Михаил, кто или что такое Тесла, он не знал, но звучало красиво.
– Ну, за Николу! – выдохнул изобретатель, движения его, все профессиональней и профессиональней становились в поглощении самогона, отметил журналист, гордый за прилежного ученика.
– Пусть здравствует и процветает Коля! – махнул стаканом Михаил.
– Ну, это ему уже не грозит. – Пьяно улыбнулся Гаврилыч. – Он уже давно умер…, но я еще могу его увидеть и даже познакомиться, в прошлом, правда.
– Знаете, Гаврилыч…, вы мне сначала не понравились…, да, да! Букой неразговорчивой такой показались, а потом я увидел, что вы просто необыкновенный человек! Талантище!
–Перестаньте! – покраснел изобретатель. – Скажете тоже…, ик…, вот вы ДА! Молодой, талантливый, работа у вас творческая!
– Ну не без творчества… – согласился Михаил, отрицать очевидное не было смысла. – …, вы знаете Гаврилыч…, я ведь написал два романа!
– Что вы говорите! Ик…, о чем же?
– Прежде всего, о любви! – понесло Михаила. – О жизни обычной официантки…, как ей тяжело пробиваться через жестокий наш мир…, может еще накатим?
– «Накатим!» – кивнул головой Гаврилыч, подставляя свою тару.
–И вот значит, официантка, не особо красивая, если честно, встречает свою любовь… – налив в стаканы жидкость, Михаил проникновенно продолжил: – … и начинается война…