За развитием событий также наблюдала Стефания Рассел: мастер Зиз Охотников взасос целуется с плещеногом, буквально утопая лицом в его бесчисленных щупальцах; зомби некроманта сражаются с рыцарями короля в попытке свергнуть действующую власть; Тимофей сидит на дереве и нетерпеливо рвёт зубами одежду на шипящей и извивающейся ученице; из ущелья доносятся громкие и сладострастные стоны; где-то что-то взрывается.
Лицо Кёна мертвенно побледнело: {Полный… Пиздец…}
Будто этой катастрофы было мало, парень заметил, как Стефания обвела творящееся безумие странным взглядом, который остановился прямо на нём.
{О нет, нет-нет! Только не это!} — Кён вспомнил, как предложил девушке переспать с ним в обмен на индивидуальные занятия, и предугадал дальнейшие её действия…
Глава 497
{О нет, нет-нет! Только не это!} — Кён, обнаружив, как внучка министра финансов странно смотрит на него, попятился назад, резко вошёл в невидимость и дал дёру, но вскоре почувствовал, как на плечо легла чья-то ладонь.
«Куда это ты собрался, проказник?» — спросила леди ледяным тоном.
«Э-э-э. Да вот, в магазин решил заскочить, винишко прикупить… Вам какое больше нравится?» — потирая ладони, с угодливой улыбкой поинтересовался Лавр.
«Кровавое!» — холодно фыркнула Стефания и внимательно оглядела творящееся неподалеку безумие. — «Демонические грибы?»
«Э-э-э.» — Кён ошеломлённо раскрыл рот. — {Как она поняла?!}
«Ну и кашу ты заварил, Сруль Булков… Как теперь собираешься её расхлёбывать? Неужто решил попросту сбежать от ответственности?»
{Почему только она сохранила здравомыслие?} — озадачился Лавр. — {Защитила себя чистой силой? Нет, утечку невидимого газа невозможно предугадать заранее. А может, она средний император или выше? Исключено. Я чувствовал её развитие во время поединка с Юноной.}
«Нечего сказать? Понятно. Давай заключим сделку: сто двухчасовых индивидуальных занятий со мной в обмен на устранение всех последствий твоей огромной ошибки.»
Кён горько усмехнулся: «Ваше предложение крайне заманчиво, но я не думаю, что вы сможете мне чем-то помочь в данной ситуации. Даже ваш дедушка будет бессилен.»
«Твой скепсис оправдан. Так ты согласен или нет?»
«Допустим, согласен.»
«Прекрасно.» — кивнула девушка. — «Жди до вечера, а там сам всё поймёшь.»
{Откуда у неё такая уверенность? Да что с ней не так, не пойму?!} — впрочем, сейчас Кёна больше волновала Юнона, ведь в данной ситуации повсеместного безумия её запросто могут обесчестить, чего ни в коем случае нельзя допустить.
Чуть позже в орден явилась группа сильных людей, которые обезопасили учеников от самих себя и друг друга. Наступил период массового отрезвления. Головная боль, апатия и лихорадка
— это лишь малая часть симптомов. Одни пострадавшие помнили произошедшее с кристальной ясностью, другие обрывками, третьи вообще забыли события всей прошедшей недели. День Рождения Розы удался на славу.
На следующий день все семьи пострадавших в общих чертах знали о случившемся. Патриархи дружно впали в ярость и жаждали найти и покарать виновника, но их гнев и рядом не стоял с чувствами самих участников таинственного помешательства. Они начали понимать, что всё то, что они вчера творили, не было игрой их больного воображения, а произошло взаправду. Кто- то должен понести ответственность за всё и умереть страшной смертью!
Зиз Охотников боялся покидать палату, раз за разом вспоминая свои забавы с плещеногом.
У то и дело бледнеющего Розы постоянно всплывали в памяти сцены его погони за Эльзой, когда он, полностью раздетый ниже пояса, пытался убедить свою будущую жену отсосать ему яд из детородного органа.
Рома по липкому достоинству и не отстающим от него пчёлам понял, что насиловал не Юнону, а улей.
Юнона же с ужасом осознала, что мастурбировала в общественном месте, пока за ней наблюдали не кактусы с глазами, а настоящие возбуждённые ученики.
Но больше всех досталось трём ученицам из знатных семей, которые своими же… руками сломали себе жизнь, изнасиловав местного пугливого толстяка.
Вскоре выяснилось, что всё это началось после странного приглушенного взрыва, прогремевшего из домика под номером 333, что подтвердил уборщик территории. Именно в нём проживал всеми известный Сруль Булков.
«Сруль? Так это из-за него я. Ах. УБЬЮ ГАДА!» — взвыла до крайности взбешённая Юнона.