…
Прекрасная девушка, подобно богине хаоса с картины гениального художника, плавно спустилась с неба и приземлилась рядом с гробом. Изначально она думала, что скрутит посланника богини в бараний рог сразу, как найдёт, ведь этот ублюдок обманывал, использовал и унижал её целый год. Однако сейчас, при первом же взоре на мертвенно-бледное лицо уже покойного отца, пусть даже и фальшивого, все её пламенные чувства мгновенно сменились жалостью и скорбью. В груди защемило от боли. Глаза защипало от слёз. Почему она так реагирует? Почему в мыслях проносятся одни лишь счастливые воспоминания их совместной жизни? Каким таким образом этому обманщику удалось так глубоко забраться в её сердце, что она даже не может контролировать эмоции…
Внезапно «покойник» моргнул.
{Жив?!} — Лана приоткрыла маленькие губки от изумления, но быстро опомнилась и отправила телепатический сигнал через всю столицу. — {«Он здесь! Поторопись и спаси его!»}
Через считанные секунды с небес явилось еще одно внеземное создание неописуемой красоты. Чарующий облик этой до боли привлекательной девушки мог пленить сердце самого дьявола. При взгляде на Зосима, голова которого почти полностью была отделена от тела, что-то в её ледяном лице дрогнуло. Негодование и ярость, клокотавшие внутри неё еще секунду назад, затмились другими чувствами. Для самой известной мужененавистницы в мире испытывать жалость к какому-то слабому пузатому старику — уму непостижимо.
«Немедленно используй своё проклятое исцеление!» — то ли приказала, то ли потребовала Лана. Она смотрела на сестру с ненавистью, но без привычного желания поскорее прикончить соперницу.
«Исчезни с моих глаз!» — отрезала Евга и, поколебавшись, протянула руки к шее фальшивого отца и коснулась раны. Впервые за более чем 200 лет, если не считать события прошлого года, она касается мужчины, и ощущения совсем не показались ей отвратительными.
Своими тонкими изящными пальцами девушка лёгкими, словно пух, прикосновениями начала предельно осторожно массировать порезанные горло и шею мужчины. Из ладоней целительницы начало исходить зелёное свечение, излучающее тёплую и нежную ауру, напоминающую лёгкий бриз весеннего ветерка. Невооружённым взглядом можно было заметить, как плоть между головой и туловищем постепенно срастается.
Через несколько минут шея Зосима полностью зажила.
Заметно побледневшая Евга нетвёрдой походкой отошла от своего «отца». Только что она израсходовала почти всю энергию, потому что разум и тело мужчины были критически повреждены. Девушка пыталась придать себе бодрый вид, но ей не удалось скрыть от сестры почти полное истощение. Сейчас она крайне уязвима, и если Лана вдруг нападёт, то защититься не удастся.
Глава секты Девы и сама не понимала, почему так рискует ради спасения того, кому ещё недавно хотела оторвать голову. С другой стороны, она была уверена, что «сестра» не станет нападать. Слишком низко для неё прибегать к столь подлым методам.
— тум-дум~
Сердце Кёна совершило первый удар, второй, а затем мерно забилось… Лёгкие судорожно наполнились воздухом. Тело будто опустили в чан с кипящим маслом. Разум в хаосе. Потребовалось пять минут, чтобы собраться с мыслями и проанализировать ситуацию.
Судя по всему, Ева излечила его своей чудо-техникой, практически вытащив из могилы. Её лечение настолько поразительно, что способно восстанавливать даже умершие клетки, в том числе нейроны. Теперь шея восстановлена полностью, а мозг почти на 70 %, чего не скажешь про внутренние органы. Потребуются две, а то и три недели восстановления с помощью Синергии и техники исцеления. Сегодня для него будет достижением хотя бы на ноги встать. Необходимо срочно восстановить утраченный запас крови. Но сейчас важнее другое: из короткого разговора девушек можно сделать вывод, что они вернули себе память!
Возникает вопрос: почему Лейла позвала Еву вылечить его? Неужели они не желают ему смерти и не держат зла? Вряд ли… Скорее всего, всё гораздо сложнее.
Кён с трудом поднял корпус, осмотрелся и осевшим голосом прохрипел: «Ева… Лейла… Я знаю, что вы спасли меня… Я знаю, что вы вернули память… Пожалуйста, покажитесь, я хочу вас увидеть, хочу отблагодарить за спасение… Хочу поговорить с вами.» — он произнёс это искренне. Ему было больно осознавать, что дочки отныне совсем чужие для него люди. Те, кого он еще недавно считал своей настоящей роднёй, теперь для него чуть ли не опаснее самой императрицы.