«Хэ-эээ-э-ээ-ээ-э…» — из лёгких Розы выбило весь воздух, а его лицо скривилось от боли.
Штайн, подобно разъярённому борову, безжалостно избивал родного брата: ломал ему рёбра, швырял о стены и пинал ногами. Его ярость, казалось, не знала границ, и её причина крылась даже не в факте унижения семьи, а в том, что младший запятнал его репутацию.
У Розы не было сил даже кричать. Да он и не хотел. Парень пребывал в такой физической и эмоциональной агонии, что мечтал умереть… Наконец, наступила желанная тьма, однако он лишь потерял сознание. Очнётся парень нескоро, полностью переломанным и изувеченным. Такие травмы для практика его уровня — не приговор, однако, учитывая его состояние в целом, а также помощь Альберта, восстановиться ему не суждено.
Выпустив гнев, Штайн окинул двух прислужников таким взглядом, что они аж вздрогнули и выпрямились, словно солдаты перед командиром. Он сурово изрёк: «Доставьте этого проклятого Сруля ко мне, живо!»
«Будет исполнено!» … «Так точно!» — двум Расселам не хватило смелости напомнить о том, что Эльза покровительствует Срулю. Ну да ладно. Вряд ли она осмелится идти против воли сильнейшего ученика императрицы.
…
Полдень.
Кён проследовал на 2-й этаж в кабинет алхимии на сдачу экзамена, чтобы в ближайшем будущем стать высокоранговым имперским алхимиком и встретиться с императрицей.
Лавр немного удивился, обнаружив у входа небольшую толпу учеников, среди которых узнал Клементину, Серафиму и Эльзу. Все остальные, похоже, пришли сюда именно из-за этих трёх девчонок, иначе как ещё объяснить такой внезапный интерес к алхимии.
Заметив подошедшего толстяка, молодые люди неверяще вздёрнули брови и зашептались. Новости о вчерашнем турнире разлетелись по всей империи, как пожар в сухом поле в ветреную погоду, и теперь даже самый ленивый был в курсе последних событий.
{«Как дела?»} — поинтересовалась блондинка, обаятельно заправив локон волос за ушко.
{«Всё в порядке. Сама как? Что-то не вижу, чтобы ты была расстроена вчерашним унижением Валентайнов. Неужто тебе всё равно на семью своего парня?»}
{«Я не хочу об этом говорить…»} — помрачнела Эльза.
{«Понятно. Как тебе новый титул?»}
{«У меня нет слов… С меня чуть ли не пылинки сдувают! А отношение окружающих… Я чувствую себя принцессой… И всё благодаря тебе, Кён.»} — нежно произнесла Эльза и многозначительно добавила. — {«Как я могу тебя отблагодарить?»}
{«Так сильно хочешь меня?»} — будто видя девушку насквозь, спросил Кён.
Эльзы не поверила своим ушам: {«Что? Нет! Что за глупость ты только что ляпнул?!»}
{«Ты же прекрасно знаешь, что я могу потребовать от тебя всё, что угодно, кроме секса… А сейчас ты заикаешься о благодарности. Озабоченная глупышка, сначала думай, а потом говори.»} — усмехнулся Кён и отвернулся.
Блондинка только сейчас сообразила, что действительно ничего не может предложить посланнику богини, чего он сам не может взять, кроме того, что он назвал. Щёчки девушки зарделись нежным румянцем, и леди смущённо отвела взгляд от парня. Вот постоянно она выставляет себя дурочкой рядом с ним! Как он это делает?!
Через несколько минут, точно по расписанию, двери в кабинет открылись. Ученики направились внутрь. Кён оказался последним. Не успел он и двух шагов ступить, как те самые два Рассела схватили его за руки и поволокли назад.
«А тебя, человекосвин, я попрошу остаться!» … «Тебя хочет видеть господин Штайн.» — нарочито громко, чтобы услышала Эльза, деловито произнёс один из дуэта, всем своим видом намекая, что он просто исполняет волю очень важной персоны, а значит, никто не посмеет этому препятствовать.
Однако, вопреки ожиданию Расселов, девушка всё-таки вмешалась: «Я неясно выразилась в прошлый раз? Или вы ищите проблем?!»
Два парня выглядели так, будто столкнулись с самой абсурдной ситуацией в их жизни: «Н-но госпожа, его хочет видеть сам Штайн! Вы же знаете, кто это такой? Он будущий патриарх Валентайнов, старший ученик императрицы! Даже вам лучше ему не перечить!» … «Мы друзья молодого господина, и сейчас мы выполняем его просьбу: привести к нему Сруля… Прошу вас, не мешайте нам выполнять волю господина Штайна!»
«Штайн мне не указ. Если он так хочет видеть Булкова, то пусть приходит сам, а не присылает за ним своих паршивых шестёрок!» — ядовито бросила Эльза.
У двух Расселов перехватило дыхание от возмущения и унижения. Шестёрками Штайна их ещё никто не называл. Им больше по душе считать себя его приятелями. Но как они могут возразить старшей ученице императрицы, к тому же начальному императору?