Кён толкнул первую попавшуюся дверь. Внутри стояло около 30 кроватей, на каждой в изголовье повешен значок с именем. Поочередно обойдя каждую и попутно запоминая имена, парень своего «койко-места» не обнаружил и пошел исследовать дальше. В следующей спальне он нашел спящего бледного Майка.
{Бедняга, он не полностью восстановился и теперь ему приходится отлёживаться.}
Кён прекрасно понимал, что если ты не выходишь на работу, то тебе не будут давать еду, следовательно, Майку сейчас не позавидуешь. Увы, помочь он ему ничем не сможет.
Две комнаты из 11 были заперты. {Должно быть, там спальни для надзирателей и лидера.}
Найдя, в конце концов, кровать с пометкой «Кён», юноша позволил себе еще немного поваляться. {Ужин в лечебнице подают в 19–00, а рабочий день начинается с 6 утра и длится 15 часов, учитывая время пути, осталось меньше часа до прихода остальных.}
Хотя никакого подобия часов у него не было, Синергия позволяла с точностью до секунды ориентироваться во времени без всяких приспособлений. Очень удобно.
Синергия так же могла преобразовываться в электрические импульсы, чем парень непременно воспользовался, воссоздав в сознании свою любимую музыку.
Под приятное настроение самое время заняться растяжкой непутёвого организма, но перед этим он стёр деревянный ключ о пол, дабы избавиться от последней улики.
Через час раздался отдалённый звон — конец рабочей смены. Примерно через четверть часа гостиная стала наполняться шумом, под предводительством надзирателей возвращались усталые рабочие. Многие сразу шли по своим спальням и тут же падали в кровати, забываясь мертвецким сном.
Кён вышел в общую гостиную, где тут же был замечен — почти все присутствующие откровенно пялились на юношу. Он решил, что все дело в его юном возрасте, все-таки, субтильный четырнадцатилетка ярко выделялся на фоне накаченных образин. На самом деле, вчера прошёл слушок, что парень, отсутствовавший 3 дня, нашёлся — что само по себе уже было удивительно, — но самым шокирующим стал тот факт, что его метка не работала.
В этой людской суматохе Кён легко заметил Байрона, на ходу разговаривающего с каким-то мужчиной 50–55 лет. Видимо, здоровяк не словоохотлив исключительно с незнакомцами. Подойдя ближе, мужчина помахал рукой:
«Кён! Знакомься, это Осип, заведующий девятой группой и твой новый надзиратель.»
Кён протянул руку:
«Приятно познакомиться.»
Осип пожал в ответ и сурово нахмурился:
«Парень, имей в виду, я очень строгий, когда вопрос касается качества выполняемой работы. Надеюсь, ты меня не подведешь!»
«Я буду стараться!» — серьезно кивнул Кён, изображая из себя энтузиаста-трудоголика.
«Это я и хотел услышать. В первый день недели, перед работой, я проведу тебе краткий курс и выдам все необходимое.» — затем, он попрощался с Байроном и пошёл к своей группе.
«Осип добросовестный мужик. Главное, чтобы ты не отлынивал от работы, или он будет тебя наказывать.» — он зыркнул в спину друга и тихо добавил: «На самом деле, он не хотел тебя брать, исключительно по дружбе пошел мне на уступку.»
«Я всё понимаю. Я не подведу твои ожидания.»
Байрон, кивнув, ушёл к себе в эксклюзивную спальню.
Осип был рабом 2-го ранга, «Надзирателем». Так как он получает приличный процент от перевыполнения нормы своей группы (да и в силу особенностей характера), он всегда относился крайне дотошно к своим подчиненным. Руководителем он был строгим, но справедливым: за отлынивание наказывал всегда и довольно жестко, но и честно заработанное не зажимал. Такой расклад Кёна вполне устраивал.
Вдруг сзади послышался громкий возглас:
«Сученыш, ты, блядь, где пропадал?»
Кён резко обернулся на крик и увидел быстро приближающегося рослого человека с перекошенным от гнева лицом. На лбу горела метка с именем «Джон». Значит, это тот самый его прошлый надзиратель, которому знатно наподдали за то, что он потерял Кёна. В таком случае, его недовольство вполне понятно.
Высокий мужчина худого телосложения, громко матерясь, быстро приближался к юноше. Прущий как танк надзиратель не мог не привлечь внимания, и теперь все в зале понимающе кивали. Про пропажу этого мальца всем было давно известно, как и то, что Джон оказался крайним.
Кён, оценив агрессивный настрой бывшего босса, сразу сообразил — словами дело не решится. Придется обороняться.
Варианты убегать или прятаться за спину Байрона не рассматривались, тогда как с его реакцией и навыками движения постоять за себя он сумеет.