Сегодня последний день его «полномочий», а расследование не то чтобы сдвинулось с мертвой точки. Он выяснил, что хозяин просил привезти те самые инструменты, необходимые для проверки организма, для того, чтобы обследовать этого самого паренька — Кёна, который и стал единственным свидетелем его смерти. Казалось бы, ничего такого — вот только в хрустальной сфере Пинк обнаружил трещину. Поначалу, слуга решил, что Мартин просто уронил сферу на пол, когда подавился, но — вот неувязочка! — в таком случае парень наверняка бы заметил состояние начальника из-за шума и быстро подозвал охранников.
Ещё одна странность — в комнате не было никаких булок, кроме той, которой Мартин подавился. Конечно, хочется думать, что эта булка просто была последней, но когда он допросил повара, который обычно принимает заказы, выяснилось, что в этот день он Мартину ничего не готовил, а Мартин ест исключительно свежую, высокосортную выпечку. Остаток той злополучной сдобы охарактеризовать подобным образом было никак нельзя.
Таким образом, Пинк решил, что единственной зацепкой был Кён. Недавно он попытался разузнать о парне побольше, и выяснил, что он впутался в передрягу с надзирателями, а сегодня ему нашептали, что все они поголовно были отправлены в нокаут! Причём добрая половина именно Кёном! Подозрительно, очень подозрительно! Итак, Пинк, полный решимости докопаться до истины, пошёл в лечебницу, дабы расспросить побитых о произошедшем. Если окажется, что парень действительно причастен к смерти его господина, то он не оставит его в покое, НИКОГДА!
…
Марта и Кён вошли в лечебницу. Моб, оторвавшись от стены, вышел им навстречу:
«Как прошло?» — спросил он неопределенно у обоих.
Кён незаметно для Марты выставил большой палец — «все пучком».
Женщина, заправив волосы за ухо, небрежно ответила, направляясь проверить пациентов:
«Не понимаю, о чем ты.»
Моб недовольно поморщился. Бочком приблизился к Кёну, пихнул того в плечо:
«Твоя очередь возвращать должок!»
Кён странно улыбнулся и подмигнул:
«Скоро произойдет кое-что интересное, но, внимание — многое зависит от твоей реакции, так что будь более настойчив.»
Контролер недоумевал, о чем это Кён говорит, но взял на заметку.
Марта, осматривая одного из избитых надзирателей, начала «допрос» Моба:
«Так что произошло с этими ребятами?»
«Ничего особенного… Когда я пришёл забрать Кёна, они уже окружили его. Ну, я закричал, чтобы они успокоились, но все было как обычно… Словами делу не поможешь, пришлось успокаивать их кулаками.» — закончил мужчина с нервным смешком.
Глаза Марты блеснули неподдельным интересом:
«Стало быть, ты сам справился со всеми?» — она послала Кёну многозначительный взгляд, чтобы тот поскорее дал жест… но парень, казалось, и вовсе не замечал сигналов врача.
«А-ха-ха, да, сам! Это было не так сложно! А знаешь ради кого я это делал?»
Моб еще не успел договорить, как Кён, сверкнув глазами, начал с остервенением чесать кончик носа. Марта, напряженная, как струна в ожидании нужного момента, тут же выпалила, даже не вдумываясь в смысл слов контролера:
«Спасибо тебе!» — и лишь мгновение спустя сообразила, что Кён молчит.
Секунды потянулись липкой патокой, тишина стояла такая, что хоть ножом режь. {Эй, ну чего же ты молчишь!} — Прожигала она его взглядом.
Кён невинно водил носком по полу, мол, «а что я? Я ничего».
Тут Марта всё поняла. На Моба глаза поднять было страшно — даже без его красноречивого взгляда щеки залил предательский румянец. Как же глупо она себя чувствовала…
Моб изумленно застыл: {Она… Неужели…} Тут же в голове всплыло наставление Кёна проявить настойчивость. Собрав всю смелость в кулак, подошел к смущенной Марте, сграбастал несопротивляющуюся ручку в свою лапищу, попытался поймать её взгляд:
«Я рад, что ты понимаешь, почему я это сделал.»
Марта, покраснев ещё сильнее, оттолкнула Моба:
«Нет-нет-нет! Ты не так всё понял! Просто мы с Кёном…»
Глава 26
Кён перебил её:
«Да, мы с Мартой как раз обсуждали тебя! Честно сказать я не ожидал, что она…» — и испуганно прикрыл ладонью рот, словно только что сболтнул лишнего.
Моб, тут же уловив подтекст, покраснел до кончиков ушей, вторя и без того пунцовой женщине.
«Марта, ты можешь не объясняться больше, на твоём лице все и так написано.» — собравшись с духом, он снова подошел к врачу и попытался её обнять, однако Марта тут же вырвалась и шмыгнула в свой кабинет, напоследок бросив обиженное: