Я даже видела ряды его, лежащие на жарком южном солнце прямо за стенами города. Только здания отличались от нынешних тем, что их со всех сторон окружала открытая веранда, которая, видимо, защищала стены от дождей. Да и сами кирпичи были аккуратными, точно наполнителем глиняной смеси служила мякина, а не грубая солома или камыш. Я в курсе как делается саман. У нас до сих пор используют его при постройке в бедных кварталах. Оказывается, это наследие кентавров. Улицы, особенно старые были не слишком широкими. Как я складывала мысли во сне, предназначенные для всадников или кентавров, но не для телег. И вот по этой улице шла женщина с ребёнком на руках. Она не была человеческой женщиной. Внешность сильфы имеет значительные отличия. И всё таки, в ней было что-то, связывающее её с мамиными родственниками. Да и с ней самой. Кожа, напоминающая кентаврский фарфор. Мягкие правильные черты лица. Волосы тонкие, но у нас они скорее были пепельными, а у сильф совершенно белыми. И тоненькая фигурка, но не вызывающая жалость болезненной хрупкостью, а, скорее, восхищающая эстетикой соразмерности.
Вот она зашла в один из домов. Кажется, я увидела мельком знак травницы. Сильфы духи воздуха, но они близко связаны с природой. И, обретая тела, постепенно пробуждают в себе все четыре стихии. Но все из них хорошо ладят с силами земли. Прекрасно знают свойства растений. Мама ведь и без магии прекрасно управляется с изготовлением растительных составов. Единственное, что меня удивляло, как при таком родстве, наша семья осталась без магии. Ведь я, как считалось, получила её спонтанно. А значит о других родственниках, владевших магией, в нашей семье не известно. Хотя преображённые сильфы передают дар по женской линии. А все известные мне родственники, кроме бабушки в её роду были мужчинами. А бабушка вообще была не любительницей пустой болтовни. И муж её был из чужих краёв. Он попал на юг по приказу короля, поощрившего его за храбрость на границе, восстановлением в королевской грязелечебнице. Бабушка там работала помощницей мага-целителя. Поскольку тоже прекрасно обращалась с травами и варкой различных зелий. Маг только подпитывал их энергией целительских плетений и был весьма рад подобной помощнице. И очень был доволен, что после её свадьбы с дедом, она так и осталась работать в лечебнице.
Мамина семья была не богата. Да и отставной солдат, что стал моим дедом, хоть и получивший преференции от королевской семьи, скорее имел их в виде привилегий, а не в виде звонкой монеты. Ещё несколько моментов моего сна были связаны с ребёнком. Мальчиком. Сначала я видела его в светленькой небольшой комнатушке, где он качался, улыбаясь в плетёной люльке и улыбался беззубым ртом. Потом я видела его в весеннем саду. Светловолосого, белокожего, к которому не прилипал загар жаркого южного солнца. Стройного как фарфоровая статуэтка. С корзинкой, в которую он собирал первоцветы под присмотром своей матери. Последней была эмоциональная сцена взрослого парня и девушки с соломенными волосами, стоящих на коленях перед плачущей сильфой. В общем сон оказался не слишком информативен. Видимо сильфский оракул мог показать мне сцены связанные с присутствием самой перерождённой, но проследить связь с её ребёнком не мог. Каким-то образом я поняла, что, если бы у моей прародительницы родилась девочка, сохраняющая магию в роду, то проследить цепочку по женской линии было бы реально. Я не была уверена, что бабушка не имела проявлений спонтанной магии. Но травы она чувствовала, как и мама. Возможно они носили в себе какое-то зерно стихий, но оно не проявилось. И оракул послал таки мне мысль, что, возможно, в семье отца тоже где-то погулял предок с магическими задатками. И в сочетании они проявились во мне полноценным и разносторонним даром.