Глава 1
Две женщины расположились в мягких креслах, обтянутых белой кожей. Их разделял стол из прессованной стружки, на котором муравьиными кучами высились стопки исписанной бумаги. Кресла появились здесь по настоянию главного редактора, вероятно, чтобы произвести впечатление на гостью. Шефа не волновало, как роскошные сидения будут смотреться в скромном кабинете журналистки газеты «Республика сегодня», которое слыло едва ли не оппозиционным изданием. Насколько вообще возможна оппозиция в стране, столь горячо сплоченной в любви к Верховному правителю.
«Н-да», — оценила старания начальства хозяйка, наблюдая за выражением лица визави.
Женщина явно привыкла к комфорту, здесь же было душно, пахло пыльной бумагой, глаза резал слишком яркий свет — перед визитом две сгоревшие лампы заменили новыми. Стены в комнате были закрыты гипсокартоном унылого серо-голубого цвета — технология позапрошлого века, такие еще используют в дешевых офисных центрах, больницах и административных зданиях.
Хозяйку зовут Полли Мейсон, здесь работали ее муж и дядя. Они с гостьей не походили друг на друга, как телевышка не походит на спелую грушу. Журналистка — высокая худощавая блондинка лет сорока пяти — предпочитала костюмы мужского кроя. Из-за особого фасона юбки на нее несколько раз подавали в суд. Однако юристы газеты выиграли все процессы. Единственная журналистка издания по-прежнему красовалась в серо-голубой, под цвет глаз, юбке, похожей на брюки. Злые языки трепали, будто есть серьезные причины, по которым третья власть опасается связываться с газетой, известной громкими разоблачениями. Как бы то ни было, судьи раз за разом признавали нижнюю часть костюма миссис Полли допустимым предметом для ношения особой женского пола в публичном месте.
Гостью смело можно было сдать на выставку «Женщины нашего острова». Типичный экспонат — фигуристая блондинка в платье локального дизайнера из лилового шелка, в ушах местный талисман — четырехлистник с искрящимися бриллиантами. Правда, украшения патриотичны лишь по форме — серьги от старого ювелирного дома с материка, обручальное кольцо выпустил известный австралийский бренд.
От чая женщина отказалась и сама предложила перейти к делу. Тонкие губы Полли растянулись в улыбке, худые бледные пальцы мягко положили черный диктофон на самую маленькую стопку бумаг.
— Вы готовы?
Собеседница решительно кивнула, камень на сережке ярко блеснул, поймав единственный лучик выглянувшего из-за туч солнца. Хозяйка кабинета встала, чтобы задернуть серые жалюзи.
— Тогда начнем, — вернувшись в кресло, предложила она.
Получив одобрительный кивок, она улыбнулась и щелкнула длинным розовым ногтем по большой круглой кнопке, загорелась лампочка.
— Меня зовут Полли Мейсон, я беру интервью у Ирен Сондер в рамках журналистского расследования «Женщины Благословенной Республики». Все верно?
— Да.
— Начну с главного: мы думаем, что ваш муж виновен в печальной судьбе дочери.
— Вы ошибаетесь.
Журналистка откинулась на спинку кресла и снова мягко улыбнулась.
— Миссис Ирен, я понимаю, вам нелегко признаться. Подобные методы официально запрещены, поэтому семьи давят и…
— Я пришла без согласия семьи, — перебила она, резко выпрямляясь.
— Вот как?
— Да. Никто на меня не давит.
— И вы утверждаете, что не пытались насильно выдать дочь за мистера Картера?
— Никоим образом.
— Как тогда вы объясните это?
Полли выложила фотографию на свободную часть стола. На нечетком зернистом снимке вполне можно было различить роскошный зал древнего готического храма с хорошо узнаваемым веерным сводом, величественную спину отца Мура и пару новобрачных — мрачного жениха в черном костюме и заплаканную невесту в повседневном хлопковом платье, расшитом незабудками.
— Подделка! Австралийские штучки!
Ирен резко наклонилась вперед, будто пытаясь забрать снимок и разорвать его на мелкие клочки, шикарное кресло скрипнуло от порывистого движения.
— Мы давно следим за отцом Муром. Буду откровенна — мы подозреваем, что он проводит обряды венчания против воли невест.
Гостья посмотрела в глаза журналистке.
— А вы не задумывались, что будет с невестами, если их не обвенчают, а?
Миссис Мейсон почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Наверное, побледнела так сильно, что цвет кожи изменился, даже профессиональный грим не спас. Иначе с чего вдруг миссис Сондер победно улыбнулась?
— Вы готовы меня выслушать? Или вам нужна слезливая байка про тирана-отца, который хотел выдать дочку за немолодого бизнес-партнера?
— Я вас слушаю.
— Тогда выключите диктофон, я расскажу вам все от начала до конца.
Миссис Полли нехотя нажала на большую кнопку, лампочка погасла. Ирен вновь откинулась на спинку кресла и начала рассказывать.
— Все началось три месяца назад, — задумчиво начала она. — Моя дочь вышла из тренажерного зала, спустилась в подземную парковку. Она предпочитала ходить по вечерам, зал практически пустой — женщины дома ждут возвращения мужей. Ей тогда некого было ждать.
Журналистка понимающе кивнула. Не так давно она писала статью о рынке труда Республики, работающих женщин набралось менее пятнадцати процентов. Они помогали другим женщинам при родах, ухаживали за тяжелобольными пациентками, занимались фитнесом с состоятельными дамами и проводили спа-процедуры. Можно по пальцам пересчитать тех, кому удалось найти другую работу, например, колумнистом в газету или журнал, отдельные счастливицы попали на телевидение. Женщин устраивали неохотно, в виде исключения. Однако принимали, понимая, что кто-то должен брать интервью не у мужчин без присутствия ближайших родственников. Как сейчас при разговоре с миссис Сондер, которая продолжала рассказывать, не сводя глаз с выключенного диктофона.
— В тот день они занимались втроем. После тренировки девочки пошли в сауну, она сказала, что неважно себя чувствует, и спустилась на подземную парковку одна. Там к ней подошли двое — тот самый Картер и какой-то длинный хмырь в костюмчике, как у босса. Они подхватили ее под руки, когда доченька почти подошла к машине, — мама Малены странно усмехнулась и добавила: — Каких-то пять шагов осталась. Она все время оглядывалась, когда ее уводили. Я видела, а потом записи исчезли с камеры наблюдения.
Она замолчала, словно осмысливая шок от прикосновения чужих рук и усталое раздражение на том месте, где полагалось быть страху.
— Они были знакомы? — спросила Полли.
— С Картером? Конечно, он приходил в наш дом. Вы же знаете, что он партнер моего мужа. Мистер Картер всегда такой галантный, обходительный, особенно, с моей Маленой. Видели бы вы, как он вскакивал с кресла, стоило ей появиться в большой гостиной, как смотрел вслед, пока она не уйдет.
— И только?
— Нет, почему же, — усмехнулась Ирен, выпрямляясь в белом кресле, кожа мягко скрипнула под ее весом.
— Как-то раз после вечернего чаепития муж вслух прочел нам всем статью в вашей газете, — она сделала небольшую паузу, потом добавила: — Ту, после которой обстреляли дом вашего коллеги.
Миссис Мейсон стиснула зубы так сильно, что услышала скрежет эмали, но ответила бесстрастно:
— Продолжайте.
Ирен прикрыла глаза. Последний разговор с дочерью отпечатался в памяти в Full HD качестве, она могла бы повторить слова Малены, стоя среди языков пламени, в день страшного суда.
Глава 2
Малене тяжело далась та тренировка. Спускаясь на подземную парковку, она ощущала ноющую слабость в мышцах, почему-то болело все, хотя сегодня качала только попу. В тусклом свете неоновых ламп все тело потихоньку захватила ломота, а сырой холод подземной стоянки вытянул остатки сил.
«Только бы дойти до машины», — уговаривала она себя.
Внутри можно включить обогрев, в тепле обязательно станет легче. Она слышала зуд старых цилиндрических светильников, наполненных газом, и стук своих каблуков. Бандиты же двигались бесшумно — шла по абсолютно пустой парковке и вдруг почувствовала жесткие пальцы на локтях, знакомый хриплый голос прошептал в самое ухо: