— Не волнуйтесь, босс, у Рози рука легкая, — он берет руку и разворачивает. — Наша пациентка — лучшее наглядное пособие: все вены на виду.
— Что с ней будет, если что-то пойдет не так?
— Ничего страшного — уколем еще раз. Ей все равно.
— Ладно, под вашу ответственность.
Малене не все равно, ей больно, но сил сказать что-нибудь нет, поэтому врач удовлетворенно констатирует:
— Умница, Рози. С первого раза попала.
Медсестра что-то ласково щебечет, под звуки голоса снова накатывает беспамятство с чередой ярких хаотичных образов — вот она катается на качелях над жерлом вулкана, глядя, как красная клокочущая масса поднимается все выше и выше, от острых испарений плавится кожа, становится трудно дышать, хочется кричать, но воздух стал густым и вязким, вопль застревает в горле.
— Я ей кислород включила.
Голоса, голоса, нервный Картера, спокойный доктора. Она слышит их, но не понимает слов, поэтому отчаянно хочет открыть глаза, будто морок рассеется, если получится увидеть знакомые лица. Малена просыпается, но на веках будто лежит тонна вымоченной в кипятке ваты. Снова провал.
Когда просыпается в следующий раз, слышит разговор доктора Альберта с медсестрой, воркуют, как голуби весной на подоконнике. Сегодня получается открыть глаза, темно. В первые моменты она думает, что ослепла, но потом понимает, что в комнате выключен свет: лампочки коридора хватает, чтобы выхватить прямоугольник на полу перед диваном. Если тихонько повернуть голову и внимательно посмотреть в самый темный угол, можно увидеть контуры фигур сладкой парочки. Он сидит в кресле, она пристроилась на подлокотнике.
— Ты моя красавица! Это тебе.
Смех, благодарная болтовня.
«Интересно, что он принес?»
Но подглядывать стыдно, потихоньку сверху наваливается тяжелое бессилие, увлекая в черное ничто.
**
Пока Малена плавала в волнах горячечного бреда, Картер с отцом развернули бурную деятельность для спасения старшего брата, о существовании которого она и понятия не имела. Более того, очень сильно удивилась бы, узнав, что у отца может быть внебрачный ребенок. В то, что папа связан с контрабандистами, не поверила бы, даже застав его с коробкой австралийских телефонов в руках.
— Этого не может быть, потому что не может быть никогда! — сказала бы она.
Впрочем, мистер Сондер никогда не прикасался к товару и сына своего научил тому же. Эксперты вдоль и поперек обследовали контейнер с контрафактом в поисках ДНК подозреваемого. Ничего не нашли.
Параллельно с работой адвокатов шла обработка общественного мнения. Великий праздник Айман провел в тюрьме, но к воскресенью Милосердного сердца успел выйти и сразу включиться в работу.
Вечером Картер посмеивался, глядя, как Сондеровский сынок привез грузовик с продуктами, как раздает их неимущим, как чинит мебель в доме несчастной вдовы с кучей детишек. Журналисты взяли интервью у приходского священника, худого статного человека с высохшим пожелтевшим лицом.
— Я не могу нарушить тайну исповеди. Вынужден молчать, даже если знаю, что человек невиновен. Что сказано на исповеди, останется между нами и Богом. Нельзя нарушать тайну даже из благих побуждений.
— Но вы можете сказать, каким человеком считаете мистера Аймана?
— Разумеется. Я знаю его с младенчества, я окрестил его, потому что ребенок наследует веру отца, я венчал его и крестил его пятерых детей. Вся семья — активные члены нашего прихода, и мы будем молиться за нашего Айми.
Также по телевизору показали семью Сондеров. Ирен в элегантном черном платье раскладывала праздничный обед в трапезной при церкви. Комментатор подчеркнул, что продукты вот уже сорок лет покупает семья Сондеров.
— Я дал обет устраивать праздник для бедных семей, когда у меня родился первый сын, — важно сказал Ларри.
— Старший сын, Патрик Сондер, родился как раз в праздник Милосердного сердца, — уточнил закадровый голос
По телевизору показали всю семью, пришли дочки с маленькими детьми, сыновья с семьями, не было только Малены. Кто же знал, что пятнадцати секундный ролик вызовет серьезные последствия?
Пока Эрик смотрел и вдруг представилась Малена, раскладывающая еду в трапезной отца Мура. Картинка ему понравилась. Она хорошо, вне всякого сомнения хорошо бы справилась. Он потряс головой, прогоняя странные мысли.
«С какой стати она должна исполнять обязанности жены в моем приходе? С чего я вообще так часто думает о ней?»
Картер тоже не терял времени даром — собирал информацию о клиенте транспортной компании Сондеров, который лучше всего походил на роль контрабандиста. Нашел кое-что интересное.
Однако на праздниках не осталось времени для продолжения расследования. Благотворительность не ограничилась ремонтом. Еду для бедных привез Руфус, его жена с сестрами все устроила в лучшем виде. Раньше в этот праздник верующие исповедовались и просили у Бога заветное, в последние сто лет добавилась традиция помогать бедным членам церковных приходов. Отец Мур, хоть и ощущал благодарность за помощь больнице, плотно насел в канун святого дня. Пришлось отправить ребят чинить крышу семье местного учителя. Бедолаги месяц жили под полиэтиленовым навесом.
«Как только выжили в столь дождливом климате?»
Да, повезло прихожанам церкви, где служил отец Мур, повезло. А вот Картеру не очень, он рассчитывал на более тесное сотрудничество, учитывая, что церковь покровительствует больнице, где лечат не спрашивая паспорта. Можно было бы надеяться на сговорчивость падре, который венчает влюбленных без согласия родителей. Однако простоватый с виду священник отделял добро от зла, как заправский грибник отличает съедобные от ядовитых, и ничто на свете не заставило бы его принять отраву.
Глава 14
Малену разбудил негромкий разговор. Ее довольно часто будила человеческая речь, но задержаться в реальности было не под силу, проваливалась в забытье раньше, чем удавалось расшифровать пару фраз, поэтому она продолжала лежать с закрытыми глазами, ожидая скоростного лифта в мир грез. Однако сон не шел. Более того, впервые за долгое время удалось сосредоточиться на разговоре.
— Как думаете, доктор, — спросил хриплый голос, — она выкарабкается?
— Поскольку пациентка пережила десять дней, — ровно отвечал доктор, — есть все основания надеяться на благоприятный исход.
— Хотелось бы верить.
Она открыла глаза — у постели стояли врач и босс. Оба в серых костюмах, она отметила, что Картер надел бледно-розовую рубашку и почти черный галстук.
— Малена, дорогая, — расплылся он в улыбке. — Как спалось?
— Фантастически.
Он засмеялся; ей нравился хриплый смех, нравился запах сандала с ладаном и даже очередная тарелка с бананом. Сегодня ей все нравилось, казалось прекрасным, будто исчезла одна бетонная стена, впустив в скромную комнату розовый рассвет и шорох океанских волн.
Она приподнялась на подушке, принимая почти сидячее положение. Тут же подсуетилась Рози с очередной тарелкой, в тот день не пришлось уговаривать поесть.
— Взбитых сливок бы, — мечтательно произнесла Малена. — Или мороженого.
— Мороженого?! — засмеялась медсестра. — Тебе вируса мало? Хочешь еще простуду поймать?
— Мне немножко. Можно подтаявшего — перемешать с бананом, добавить киви, грушу и мелкого винограда без косточек.
Рози покачала головой, на лице ее читалось желание рассказать про губозакаточную машину. Эрик улыбнулся.
— Будет тебе мороженое, куколка, — он дотронулся до щеки, Малена с удивлением осознала, что прикосновение к лицу приятно, словно тепло растеклось от кончиков пальцев. — Как только док разрешит. А фрукты я закажу сегодня же.
— Если маленькими глотками, то можно, — доктор Альберт, внимательно разглядывая лицо, — Я рекомендую белковые коктейли, организму нужен белок для восстановления.
— Я люблю коктейли! Можно добавить ванили?
— Не возражаю.
— Отлично! Иду заказывать. Выздоравливай, куколка!
Он погладил по волосам и направился к бездверному проему, следом бросился Альберт.