— Не знал, что Саске тоже любит сладкое, — с интересом прислушался к разговору Итачи, хмыкнув.
— Да ты что?! Он же такой сластёна! — сдал я друга с потрохами. — Ты возьми его с собой в кондитерскую, он минимум восемь пирожных возьмёт. Правда большую часть он мне скармливал, но только потому, что он свой «растущий организм» ограничивает, типа вырасти хочет.
— Мы ходим, — вдруг признался Итачи. — Просто я думал, что он со мной просто за компанию…
— О, смотри, «Куруна–рамен»! — прочёл я на палатке, сделанной наподобие «Ичираку» в Конохе. Была не была! Я развернулся к Итачи, делая голодный печальный взгляд техники «Glazki–kak–u-kota–iz–Shreka».
— Мы ведь зайдём туда?
— Хм. Где–то я это уже видел, — под нос себе пробурчал он. Но в раменную мы зашли.
— Добро пожаловать! — поприветствовал нас хозяин заведения. Он был чем–то похож на Теучи–сана, но моложе. Наверное, все хозяева раменных чем–то похожи.
— Дядя! Мне двойной рамен с двойной свининой, яйцом и спаржей, пожалуйста! — запах стоял восхитительный, и я на миг позабыл обо всём на свете.
— Мне то же самое, — в голосе Итачи послышалось лёгкое сомнение.
— Тебе понравится, — убеждённо сказал я. — Даже Саске любит рамен, хотя и ворчит иногда, что это не очень полезная пища.
Перед нами поставили полные чашки, красиво украшенные мясом и рыбными рулетиками наруто.
— Погоди, — остановил я Итачи, который уже разломил палочки. — Я научу тебя, как правильно пробовать рамен. Это почти искусство!
Итачи хмыкнул, но остановился.
— Прежде, чем есть новый рамен, надо попробовать полную ложку бульона, — беря ложку, сказал я. — Он должен быть терпким, но, в то же время, мягким, густым и наваристым, перекатываться на языке. Затем надо попробовать лапши, для придания аппетита. Она должна быть в меру твёрдая и полностью готовая, с насыщенно–яичным вкусом, таять во рту. И только после этого есть всё остальное.
Итачи кивнул, и мы проделали всё вышесказанное.
— Рамен был неплох, но всё–таки до настоящего рамена, приготовленного Теучи–саном, ему далеко, — продегустировав блюдо, резюмировал я.
Хозяин посмотрел на меня почти с благоговением.
— Ты случайно не тот мальчик, что помог великому Теучи–сану приготовить тот восхитительный рамен и выиграть состязание поваров? — спросил он.
Я почувствовал, что краснею под заинтересованным взглядом Итачи. Вот она я — мировая знаменитость.
— Э… Ну да… — не стал отпираться я. Про себя мысленно прося, чтобы тот не рассказал, что я размешивал тесто для лапши расенганом. Но, увы…
— Ты размешал тесто какой–то техникой, выглядевшей как голубой шар! — восхищённо заявил хозяин «Куруна–рамен».
— Голубой шар? — с каким–то ехидством переспросил Итачи. — Это был не расенган случаем, легендарная техника Чертвёртого Хокаге?
Я молчал, уткнувшись в тарелку, пытаясь справиться с румянцем. Как–то неудобно вышло. Сейчас это звучит крайне нелепо. Хотя тогда мы с Сакурой и Чоуджи спасали дочку Теучи–сана, Аяме. Да и рамен был таким вкусным…
— Значит, не только Саске использует высокоуровневую технику просто так, не для битвы, а для развлечения или, скажем, чтобы стены украсить? — в никуда, словно просто размышляя вслух, спросил Итачи.
Я недоверчиво поднял на него глаза. На лице Итачи была лёгкая улыбка.
— Как он? — решился спросить я.
— С Саске всё хорошо, Наруто.
— У него не было… ну… — я не знал, как бы помягче спросить про его сны–комы. — Странностей?
Итачи так выразительно на меня посмотрел, прищурив красные глаза.
— Что? — его реакция меня взволновала. — Что–то не так? У него был приступ? Ты не мог его разбудить?
— Да… было один раз, — неохотно ответил Итачи.
— Не оставляй его одного, — тихо сказал я.
— Да…
— Так о чём ты хотел со мной поговорить? — вспомнил я начало нашей встречи.
— Ну… — задумался Итачи. — Однажды Саске сказал, что мне надо пообщаться с тобой на тему мира во всём мире. Что твоей веры хватит на весь мир. И мне просто… захотелось. Сделать что–то для мира. И… познакомиться с его лучшим другом.
— Поэтому ты выдал Джирайе информацию об «Акацуки»?
— Да… Немного, чтобы не вызывать подозрений. Всё–таки я отступник деревни, который убил почти всю свою семью и свой клан… — его лицо дрогнуло и стало печальным.
— Ты это… Не грузись так, — неловко утешил я его. — Саске с детства знал, что это было твоим заданием. А что касается мнения всех остальных… — я усмехнулся. — Его всё–таки можно изменить.