— А? — скорчил удивлённую рожу я, прикалываясь над Фукасаку. — Какой тогда прок от этого обучения, на которое я полгода жизни угрохал?!
— Не вешай нос, — махнул зелёной лапкой Фукасаку. — Для того и нужен я, чтобы все эти минусы компенсировать. Проблем не будет, если мы с тобой объединимся. Я буду неподвижно сидеть на твоём плече и собирать природную энергию.
Я широко улыбнулся.
— Вот здорово!
Да… В реальности это окажется невозможным из-за чакры Курамы, запечатанного во мне, но я пока об этом как бы не знаю… Хорошо, что у меня есть «план Б» с клонами, которые концентрируют сэн-чакру, а потом передают её мне. Я уже попробовал это и убедился, что и на этот раз это работает.
* * *
— У нас беда, Фукасаку-сама! — прервал нашу тренировку тонкий голосок красной жаборыбы. Это какой-то особый вид жаб, следящий за всеми жителями Земли Жаб.
— В чём дело? — пропрыгал к нему Фукасаку, а я понял, что началось.
— Ваш гонец, братец Коски, был убит! Его имя пропало с жабьей доски! — подняв белёсую мордочку, заплакал принёсший эту весть.
Точно! Теперь я вспомнил, почему не было призыва от гонца…
— Значит, Коноха в опасности… — мрачно пробормотал Фукасаку. — Наруто-кун, у меня плохое предчувствие…
— Скорее всего, «Акацуки» атаковали деревню… — мои кулаки сжались.
— Хорошо, что ма сейчас недалеко от Конохи, — повернул ко мне морду учитель. — У неё достаточно сил, чтобы призвать нас. Нам надо подготовиться к этому.
— Да.
Я побежал собирать свои вещи, одеваться, создал клонов, которые собрали для меня сэн-чакру и вошли в режим мудреца. Я запечатал их в свиток, готовя к призыву во время боя.
Вызов мы ощутили минут через сорок. Я и Фукасаку неподвижно стояли на голове Гамакичи, входя в режим сэннина сами, он попрыгал в Долину призыва, где начала светиться Великая печать. Там уже во всеоружии были Гамакен, Гамабунта и Гамахиро — трое великих жаб-воинов из клана Гама. Гамакичи, стараясь не шевелить нас, уселся на голову отца, который стоял между своими соклановцами. «Размещение должно быть компактным, и центр силы в геометрическом центре», — вспомнил я давние наставления «группового призыва» бабки Шимы.
— Сконцентрируйте чакру! — скомандовал Фукасаку, и мы появились в клубах дыма, который получился из за резкого переноса и схлапывания воздуха.
— Где противник-то? — удивлённо подал голос Гамакичи, когда пыль немного улеглась и стало понятно, что мы стоим в какой-то земляной воронке.
Перед нами появилась бабка-жабка.
— Что тут происходит, ма? — обратился к ней Фукасаку. — Разве ты не призвала нас прямо в Коноху?
— Это и есть Коноха! — недовольно пробурчала Шима. — Только несколько окраин уцелело.
Ветер раздул пыль, и мы все увидели каменные лица пяти Хокаге.
Как и во всех моих жизнях, Коноха оказалась разрушенной, да, блин, дом, милый дом…
Часть 3. Глава 18. Боль, как универсальное лекарство.
Режим сэннина, в котором я прибыл на место схватки, позволял сразу почувствовать всю картину боя одновременно. По Конохе всюду была разбросана чакра бабульки Цунаде, смешанная с чакрой её призывной королевы слизней Кацую, возле каждого живого человека. Но, судя по количеству живых, мёртвых тоже было очень много. К тому же я не чувствовал некоторых своих знакомых, что должны быть в Конохе, и это значило только одно: они погибли, защищая деревню от вторжения. Отдельным сгустком чувствовались гражданские, спрятанные в укрытиях.
По всей видимости, схватка была жаркой. И мой лучший друг хорошо постарался, потому что остатки его чакры были распределены по всей северной части деревни, откуда, вероятно, началось вторжение Пейна. Да и сам Пейн встал передо мной всего в трёх лицах вместо шести. А такое на моей памяти в прошлых жизнях ещё не случалось. Наверное, Саске запечатал его тела, чтобы он не смог призвать их.
Остались толстяк, что засасывает чакру, тот, что использовал дзюцу для уничтожения Конохи, притяжение и отталкивание, в теле лучшего друга Нагато, и лысый полуголый многорук.
Рядом со мной появился Саске и бабулька Цунаде, которая из последних сил вроде как пыталась защитить меня.
— Вижу, боль ещё не сломила тебя, хоть я и уничтожил твою деревню? — спросил бабульку главный Пейн. Она тяжело дышала, и вообще в ней почти не чувствовалось чакры.
— Коноха — это нечто большее, чем несколько зданий, и тебе её никогда не уничтожить! А о боли я побольше тебя знаю, так что не строй из себя страдальца. Есть люди, которые пережили куда более ужасные вещи и не сломались, в отличие от тебя! — выкрикнул Саске.
— Вы не имеете значения, — пробормотал главный Пейн. — Мне нужен только…
— Только я? — мне надоела эта болтовня, да и бабулька была совсем плоха, грохнется в обморок, нехорошо лидеру деревни так унижаться, она и так держалась на «мифической силе воли».
Поэтому я, создав расенган, атаковал главного Пейна, показывая, что готов к схватке. Тот, естественно, увернулся.
— Бабуля, Саске, можете отдыхать пока, — бросил я Саске, намекая, что Цунаде сейчас может скопытиться. — Я сам здесь справлюсь, а вы идите, попейте чайку.
Саске хмыкнул, но кивнул. По краю котлована уже собралось много шиноби, что уцелели при разрушении благодаря бабульке и Кацую.
— Гамакичи! — позвал я. — Сопроводи бабулю и Саске и проследи, чтобы никто не вмешивался в наш бой и не путался под ногами.
— Я оставлю тебе Кацую, — сказала Цунаде, доставая из-за пазухи крошку-слизняшку размером с ладонь.