— Я не собираюсь тебе проигрывать! — встал я, ощущая небывалый душевный подъём.
— Это всё, что ты можешь? — голос Гаары наполнился рычащими нотками.
— Массовое теневое клонирование! — я создал около двух сотен клонов. Мы напали, изрядно помяв его, отчего Гаара потерял хвост, несколько оплыл и врезался в землю, оставив после себя глубокую яму.
А потом появился Шукаку. Однохвостый тануки во всей своей безумной красе. Он возвышался над лесом, словно гора. Махнув лапой, Шукаку (или всё же Гаара) образовал вокруг моего тела песок, который вознамерился устроить мне маленький «бум», попросту раздавив в «песчаной гробнице».
Я смахнул капельку крови со своей разбитой губы и выполнил печати. Время пришло. Пан или пропал.
— Техника призыва!
— Песчаная гробница! — слишком поздно сжал лапу однохвостый. Его песок развеялся от призыва Гамабунты, на голове которого я остался стоять.
— Узумаки Наруто, — захихикал тануки, со свистом махая хвостом, — ты не перестаёшь развлекать меня!
— Что это такое? Это снова ты? Чего тебе надо? — недовольный голос Жабьего босса прогромыхал над лесом. Гамабунта заметил однохвостого. — О, если я не ошибаюсь, это песчаный дух.
— Босс, прошу, сражайтесь вместе со мной! — вежливо попросил я.
— С чего бы? — выдохнув изо рта дым от курительной трубки с длинным тридцатиметровым мундштуком, спросил Гамабунта. — Зачем мне ввязываться в непонятную драку? Нахрена мне надо это?
— Эй, эй, разве ты не сделал меня своим подчинённым? Обязанность каждого повелителя — помогать подчинённым в беде, — ответил я.
— Да, я сказал, что возьму тебя в подчинённые, но мы даже не выпили вместе!
Каждый раз одно и то же. Привыкли, видать, с Джирайей синячить, алконавты-отшельники…
— Да мне, блин, двенадцать лет всего, а пить только после двадцати можно! — воскликнул я.
Но у меня уже был железный аргумент. Всегда срабатывает. Зовут мой оранжевый аргумент в синей жилеточке Гамакичи, кстати, является он одним из сыновей самого Жабьего босса, не просто головастик какой безродный. Я его призвал чуть ранее, пробуя выполнить призыв после того, как был уже потрёпан Гаарой. Теперь неугомонный лягушонок выскочил из-за пазухи и, прыгнув мне на голову, популярно разъяснил родителю, что однохвостый — бяка и хотел его обидеть, а я такой сильный и крутой, спас его от лап разъярённого монстра.
— Это всё меняет, — настроился на боевой лад Гамабунта, доставая свой вакидзаси из-за пояса. — Парень, я официально признаю тебя подчинённым и покажу тебе, что такое кодекс семьи.
Ух! Теперь только держись и не зевай.
Битва набирала обороты. Гамабунта смог отрезать руку тануки, но Гаара применил свою технику сновидений и уснул, отдавая власть над этим гигантским однохвостым тануки песчаному духу, весьма, надо сказать, безбашенному, безумному и с отвратительным тонким голоском, от звуков которого сводит зубы. Мы обменялись ударами, он стрелял в нас ветряными бомбами, а мы — водяными. Босс посоветовал срочно разбудить Гаару, прервав его технику, пока мы не снесли все окрестности Конохи своими прыжками и драчкой монстров.
Чтобы схватить этого бешеного енота, Гамабунта поделился со мной чакрой, и мы выполнили совместную технику превращений, обратившись в девятихвостого лиса. А что, мне нравится, и Кураме приятно. Да и зубы, и когти у него что надо, я в этом сам недавно убеждался. Наш лис вцепился в ставшего одноруким Шукаку, и я смог от души врезать уснувшему Гааре, тем более в «пробуждениях с того света» я уже набил руку на своём лучшем друге.
— Проклятье! — оглушительно тонко завопил Шукаку. — Я не хочу назад!
Гаара очнулся, но был крайне недоволен тем, что я прервал технику.
— Я убью тебя! Моё существование не обернётся пустотой!
Я стоял на теле тануки, песок которого меня засасывал, не давая освободиться, и пытался дотянуться до чакры Курамы. Несмотря на то, что Гамабунта сдерживал напор тануки, он всё равно двигался в сторону Конохи, туда, куда ушли Сакура и Саске. Неизвестно, как далеко они смогли уйти. Мы и так на несколько километров в разные стороны всё перепахали. Я даже стены деревни увидел. Мы как-то размахнулись с «битвой чудовищ», раньше она была в большем удалении, а сейчас Гаара явно двигался в сторону селения.
Наконец я ощутил жар и единение со своим биджуу и смог достать Гаару.
Получилось как всегда — головой и по лбу.
— Я не позволю тебе навредить моим друзьям!
Песок осыпался, и вместе с исчезновением тела тануки прервал технику и Жабий Босс, прихватив с собой сынка. От обратного призыва нас с Гаарой расшвыряло на разные деревья. Я тяжело дышал, всматриваясь в разбитое моим кулаком лицо Гаары, заляпанное кровью.
— Ну вот… я точно пустой… — признался я Гааре. — Ты тоже, верно? Ещё хочешь драться? А то следующий удар будет последним.
Он молча прыгнул, и мы хорошенько приложили друг друга, заодно и брякнувшись на землю.
Из последних сил я упрямо полз к нему, упираясь подбородком в землю, было в этом что-то магическое, какое-то таинство — смотреть в его растерянные глаза неотрывно и понимать все его чувства. Словно видеть его детство, которое было таким несладким. В этой жизни мне повезло, у меня появился Саске, на момент нашего знакомства мне было семь лет физически и более пятисот лет суммарного жизненного опыта. Я переживал своё детство множество раз, но впервые оно было у меня светлым. Я спасу его. Ты мне нравишься, Гаара, ты можешь измениться… Я верю, я знаю…
— Не подходи! — в его крике прозвучал откровенный страх, он не знал, что я хочу сделать. Я остановился в двух метрах от него и лег щекой на землю, продолжая смотреть в его глаза.